Когда Тарас выходит из ванной, я сижу в кровати, плотно закутавшись в одеяло. Меня всю трясет и он, конечно же, это замечает. Пересекает комнату в несколько шагов и присаживается рядом. Тянется ко мне и трогает лоб губами.

— У тебя жар, — хмурится. — Как себя чувствуешь?

— Не знаю.

— Что-то болит? Тошнит? Насморк?

— Ничего, просто…

Я не могу объяснить свое состояние. Я и сама не понимаю, что со мной. Прислушиваюсь к организму. Нет, ничего не болит, я совершенно точно не простыла, но меня всю трясет.

— Я быстро, — говорит Тарас, наспех одеваясь. — Вернусь с таблетками и фруктами, никуда не уходи.

Он пытается поднять мне настроение и улыбается, ведь прекрасно знает, что я никуда из его квартиры не денусь.

Когда за Тарасом закрывается дверь, мне становится хуже. Я сворачиваюсь калачиком на кровати и начинаю плакать. Не знаю, что со мной, но мне ужасно страшно. Я представляю, что прямо сейчас внутри меня могут происходить необратимые процессы, которые приведут к беременности, и это ужасает меня. Такая реакция пугает меня саму, представляю, каково сейчас Тару, который после секса вынужден ехать в аптеку, чтобы успокоить истеричку, что внезапно свалилась на его голову.

Тарас возвращается спустя полчаса. Подходит к кровати, снова потрогав лоб, протягивает мне таблетку и бутылку воды.

— Выпей, нужно сбить температуру. Ты горишь.

Я киваю и послушно принимаю с его рук таблетку. Выпиваю ее и откидываюсь на подушку. Я хочу поговорить с Тарасом, рассказать ему, почему так реагирую, но у меня не остается на это сил. Я просто лежу, глядя в потолок, пока не становится легче. Минут через двадцать я прихожу в себя. Мне больше не холодно, и я сбрасываю с себя одеяло. Тарас тут же это замечает и снова трогает мой лоб.

— Как себя чувствуешь?

— Лучше.

Вместе с ознобом проходит паника. Мне все еще страшно, конечно, но уже не так, как прежде. К тому же, Тарас протягивает мне упаковку и говорит:

— Прочитай инструкцию и выпей, если волнуешься, но я думаю, причин для паники нет. По датам все в порядке. Это скорее для перестраховки.

Я киваю и тут же вскрываю упаковку. Инструкция оказывается размером с мой рост. Я ошарашенно смотрю на листок, но все же отыскиваю графу «побочные эффекты» и «противопоказания». Внимательно все изучаю и меня одолевают сомнения пить или не пить. Теперь я понимаю, почему Тарас говорил, что эти таблетки лучше не использовать. После прочтения приходит осознание, что умереть можно от одного их приема, хотя, конечно, подобные побочные эффекты есть и в обычных лекарствах, которые мы, не задумываясь, пьем при боле в горле, при кашле или простуде.

Я сомневаюсь, поэтому откладываю таблетку. Тарас это видит, но никак не комментирует, а через полчаса вообще сообщает, что ему нужно отлучиться, хотя уже поздняя ночь. Какое-то чп на работе.

— Завтра я куплю тебе телефон, чтобы мы могли созваниваться, а пока… если почувствуешь себя плохо — сходи к соседке напротив и попроси позвонить мне. Она обычно не спит по ночам и согласится помочь, если что-то будет не так.

— Все будет в порядке, — обещаю ему. — Я хорошо себя чувствую.