Аэропорт Кольцово окончательно прекратил прием самолетов в час десять, и тотчас в Москву по магистральному телефону была отправлена телеграмма, а еще через минуту – две на электронной карте в ЦДС под надписью «Свердловск» вспыхнул красный индикатор с цифрой 2: порт закрыт из-за низкой облачности. Поэтому, когда в два ноль – ноль самолет № 75410 над Артемовским был передан из Тюменского РДП в Свердловский, а синоптики подтвердили, что нижняя кромка облачности – шестьдесят метров, то есть как раз на минимуме «А», перед руководителем полетов Крыловым встал невеселый вопрос: как сажать машину «с завязанными глазами», образно выражаясь?

Крылов пересадил Виталия с «восточного» пульта на «западный», а сам сел на его место.

– Хотите посмотреть? – почему-то шепотом спросил его Виталий, чуть отодвигаясь от тубуса экрана локатора. – Идет, но скорости маловато…

Крылов усмехнулся: определить на экране локатора, какая скорость даже у Ту –104, так же трудно, как заметить передвижение на циферблате часов минутной стрелки. Но все же он пригнул голову к тубусу и вгляделся в оранжевый экран: на его левом секторе одиноко мерцала зеленоватая точка.

Крылов повернул к себе микрофон и нажал кнопку; – 75410, Кольцово.

Ответил, как Крылов угадал по голосу, штурман – Геннадий Осипович Витковский. И Крылов, неожиданно для самого себя, спросил не по инструкции:

– Геннадий, погоду у нас знаешь?.. Как намерен садиться?

– Командир считает, сядем нормально, – ответил Геннадий Осипович; тоже, очевидно, узнавший голос своего бывшего командира.

– Что у вас с топливом, Геннадий? Может, дотянете до Челябинска?

– Нет, Виктор, садиться будем в Кольцове. Керосина сейчас около трех тонн.

– Значит, только на посадку?

– Только па посадку и с первого захода.

– Локатор в порядке?

– На локатор надежды нет: командиру нужен обогрев стекол. Так что вся надежда на «землю».