Гигантское облако тьмы, в котором гасли звезды и целые созвездия. Великое ничто, являющееся врагом любого движения, тепла и света. Враг, что не имел иного имени. Тот чья младшая форма именовалась Затмением. Тот, кто пожрал мой прошлый мир, убив всех дорогих мне людей. И сейчас в этой клубящейся тьме происходили изменения. Я видел с каким трудом ей приходится принимать контролируемую форму, но через секунду на меня вновь смотрело лицо Мрака. И пусть до него были тысячи километров, я легко мог различить глаза и рот, ведь они сами были размером с планету.

«ТЫ» — прошептали гигантские губы. — «Ты уничтоживший мое отражение, потерявший все и вновь обретший. К чему тебя это привело? Лишь к большему отчаянью, смятению и страху. Ты готов к смерти?»

— Я. — усмехнувшись согласился я, ломая первую дарованную архонтом камня печать, и рядом открылся портал, из которого шагнул бог камня. Мое воплощение, одетое в корону Акера, сжимающее жезл Иабет и носящее сандалии Бхуми.

— Я. — вновь повторил я, ломая вторую печать, и второе воплощение с молниями ворвалось в пространство, сжимая молот Тора. — Я. Я… Я!

— И я тоже. — усмехнулась последняя копия, сжимающая в руке копье Одина. — Пора.

Ничего не нужно было говорить. Пусть вместе мы виделись в этом мире впервые, все точно знали, что должно произойти. Последняя печать лопнула, и боги одним касанием сливались со мной, пока истинная форма, объединяющая все артефакты старой земли не воссияла, развеивая тьму.

Черные щупальца, гасящие звезды, ударили одновременно со всех сторон, но я даже не пытался уйти от столкновения. Сотни лет боги готовились к этой схватке, они оттягивали ее как могли. Сопротивлялись, действуя в рамках договора, который заключили с предателем. Но больше не было божественного договора, не стало аватара тьмы. И сейчас перед Пожирателем миров висела квинтэссенция силы человеческого мира. Или просто — Я.

— Вот теперь я готов. — усмехнувшись я повесил кинжал Локи на пояс Амона и вытянул вперед ладони. Лицо Мрака исказилось ненавистью, но именно оно давало мне шанс не просто на смерть Врага — а на победу. Обладая все первозданной мощью, я мог бы его развеять, как сделал в прошлый раз, но это не имело никакого смысла. Я ВИДЕЛ.

Из-за воплощения лица погибшего императора, хаотическое облако тьмы получило структуру, и я мог ее использовать. Подцепил одну из линий, закрутил, создавая тягу, воссоздал пентаграмму движения и за несколько мгновений запустил гигантский механизм, почти невидимый на фоне облака тьмы.

В начале пожиратель миров даже не почувствовал изменений. Он продолжал бить своими темными щупальцами, пытаясь пробиться через мое сияние, но я не обращал на эти попытки никакого внимания, все усиливая и усиливая давление, создавая одну печать за другой. Маховик раскачивался, и однослойная пентаграмма превратилась в объемную фигуру каждая из пятиконечных граней которой сияла божественными письменами.

А когда изменения стали очевидны, тварь даже не смогла закричать — ей было нечем. Словно гигантским пылесосом облако закачивало в пентаграмму. Тьма становилась все плотней, но процесс не останавливался. Призрачные грани структуры трещали от мощи, но я даже не волновался — все сделано правильно.

Время потеряло значение. Пространство сузилось до «здесь». Божественность могла себе многое позволить, и я просто ждал, пока неотвратимый монстр, пожирающий светило одно за другим, впитается в созданную мной тюрьму. Одна за другой вновь зажигались звезды, стало светлей и я наконец смог оценить размеры врага, сопоставимые с туманностями. Но это было не важно — я позволил себе ждать, поставив само понятие времени на паузу.

А затем все кончилось. Тварь впиталась в пентаграмму без остатка. Я сжал структуру еще сильнее, и сопротивляющаяся живая тьма выгнула тонкие грани. Тюрьма стала больше похожа на шар, сравнимый по размеру с газовым гигантом, но теперь это не имело никакого значения. Я сжал еще сильней и вскоре размер черного шара уменьшился до нашего солнца, до луны и наконец стал размером в несколько метров, зависнув прямо передо мной.

Теперь тьма была не просто вещественной — ее плотность была в сотни раз выше ядра звезды, еще мгновение и казалось она превратиться в центр черной дыры, искривляя пространство и время. Но мне этого было мало. Я знал — если не шагнуть за пределы, ничего не получится. Все это — лишь подготовка великого замысла. И приблизившись к тюрьме я сжал шар собственными руками, девятью парами рук.

Божественные письмена вспыхнули при касании моих ладоней. Тьма поддавалась неохотно, она уже перестала иметь собственную волю, и сейчас являлась не более чем материалом. Как трупу не важно, чего хотел его прежний хозяин, так и висящему передо мной шару было не до желаний. И все же, она сопротивлялась… но сжималась.

Время стало не важно, я действовал, сосредоточившись только на результате. И он начал проявляться. Черная, беспросветная тьма, обрела оттенок. Едва заметный фиолетовый отлив с уменьшением размеров постепенно переходил в оранжевый, затем желтый, и когда я наконец закончил, раскрыв ладони на одной из них осталось ядро.

Крохотное золотое зернышко. Золотое зерно нового мира.

Я-воитель, не раздумывая проглотил его, и напитавшись силой шагнул вперед, пробивая себе проход за грань реальности грубой силой. Ни в одной вселенной, ни в одном параллельном мире не будет тьме места.

Я-созидатель, аккуратно сжал зерно в кулаке. Раздвинул прозрачные границы, рунами и письменами прокладывая себе путь в умершие вселенные, чтобы подарить им новую жизнь. Не будет такого места, в котором свет не засияет вновь.

И лишь Я оставшийся с одним кинжалом Локи, шагнул назад и выдохнул, садясь на трон императора священной империи. Я вернулся в то же мгновение, в котором закончилась наша схватка с Мраком. Марком Генрихом двадцать третьим. Белоснежный мраморный зал ярко освещали светильники. У подножия трона валялся его единственный артефакт, который он не мог использовать — корона контрактов.