— Скажи еще раз. Я люблю слушать, как ты произносишь это.

— Что именно? Что ты ужасен?

— Ты знаешь, что… — довольно улыбается он.

— Я. Люблю. Тебя, — шепчу, с придыханием проговаривая каждое слово.

— Я тоже тебя люблю. С ума схожу. — Мягкие губы касаются моих, осторожно прикусывая кожу, а руки притягивают ближе. И он выдыхает, прислонив палец к губам, словно выдавая свой самый большой секрет: — Французский язык может спасти все. Даже самое жуткое пение...

А потом целует намеренно медленно, дразня и растягивая каждое мгновение. Я нахожу подол его рубашки и начинаю стягивать ее через голову.

— Я бы с гораздо большим удовольствием посмотрела сегодня вечером обещанный фильм, — решаю поиграть я. — Но ладно, и ты сгодишься.

Он смеется, склоняется ко мне и прижимает губы к уху.

— Лгунья, — шепот обдает кожу волной горячего воздуха.

Парень стягивает с меня футболку, бросая в сторону, и скользит пальцами под бретельки бюстгальтера. Мы одновременно тяжело вздыхаем.

«Безумие».

Это первое слово, которое приходит на ум, когда кончики пальцев касаются голой кожи, кружа, лаская и рисуя на ней узоры. Именно так я бы рассказала о нас, если писала книгу. Рваными фразами. Меткими словами, в которых заключено всё.

Жар.

И холод.

Тяжелые вдохи.

И трепет ресниц.

Мне нравится, как мы цепляемся друг за друга. Нравится бросать вызов и принимать его. Чувствовать, как эта сумасшедшая химия кипит. Возбуждает, заводит. Словно нити протягивая между нами, не разрубить, не разрезать.

 «Жадность».

Это слово стало бы вторым, о котором я думаю, когда влажный язык пробегает по моим губам и, сжимая пальцами жесткие мужские волосы, я тянусь навстречу.

Дыхание раскаленной волной опаляет кожу. Опустив левую ладонь на мою грудь, парень стонет, его правая рука проскальзывает под юбку. С губ срывается стон. Я выгибаюсь ему навстречу и прикрываю глаза. Хотя какой в этом смысл? Темнота полная.