Я закрываю глаза, мечтая, что утром проснусь в своей постели (где бы она ни была), а все произошедшее окажется дурацким сном. Перед глазами ещё несколько мгновений мелькают мутные образы, а потом разум отключается.

Вокруг совершенная темнота, пахнет затхлостью и моющими средствами. Я оглядываюсь по сторонам, но вижу лишь контуры предметов, так как в помещении отсутствуют окна. Вокруг горами возвышаются баки и металлические стойки со сложенными на них вещами. Сделав пару шагов, я спотыкаясь о швабру и тихо ругаюсь под нос. Пустое ведро падает и с гулким стуком откатывается к стене.

— Не убейся, ради всего святого!

Услышав хмыкающий смешок, я поворачиваю голову и вижу мужской силуэт. Да, судя по низкому смеху, это определённо должен быть парень. Он сидит на полу, прижавшись спиной к двери и согнув ноги в коленях.

Я пихаю подошву его ботинка носком своего.

— Это все твоя вина, что мы заперты тут. Возможно, на всю ночь, — наиграно спокойно говорю я и тут же добавляю: — Надеюсь, хоть мальчикам, в отличие от нас, сейчас весело.

— О, им определённо весело, — ухмыляется он. — В компании девчонок из института искусств тем более. Они наверняка уже в кинотеатре.

— Где должны были быть и мы, — поправляю я. — Если бы не твоя вечно ищущая приключений задница.

— Прекрасная задница, должен отметить.

— Спорно.

Медленно подхожу ближе, и парень опускает ноги, вытягивая их перед собой. Я сажусь сверху. Он проводит руками по моей спине, задирая свободную футболку вверх и касаясь кончиками пальцев ребер.

— Через неделю в университете устраивают бал, — говорю я, скрепляя руки в замок позади его шеи. — Но мы конечно же не идем.

— Романтика не для нас, — отвечает он.

— Ты прав. К черту дурацкий бал. К тому же, — заигрываю я, — ты совершенно не умеешь танцевать.

Парень смеется.

—  Это ты еще не слышала, как я пою.

— Неужели хуже?

Он наклоняется к моему уху и скорее шепчет несколько строк, чем напевает. У него нет ни слуха, ни голоса, а я никогда не смогу понять смысл, но слова кажутся самым прекрасным из всего, что я слышала. Отзываются внутри, ощущаясь чем-то жгучим.

— Боже, я люблю тебя, но ты и правда ужасен, — смеюсь я. Его губы пробегают по моей шее, осыпая ее легкими поцелуями как раз под ухом, и кажется, что комната вращается подобно карусели в парке развлечений.