— Ну, успокоилась? — спросил он.

— И все равно страшно, — сказала она снова. Краткая уверенность покинула ее.

Он сделал глубокий вдох.

— Ну так и что? Мы останемся здесь до тех пор, пока все будет хорошо, пока все будут относиться к нам так, как надо. Сразу, как что-то будет неладно, мы упакуем все, что у нас есть, и двинемся туда, где никто никогда не слышал о любом из нас, и начнем новую жизнь.

— Ты же не хочешь делать этого, Нейт. — В голосе Молли звучало беспокойство. — Тоска заест тебя вдали. И ты любишь Нэшвилл и свою работу.

— Тебя я люблю больше, — сказал он, и добавил: — И я хочу, чтобы ты была счастлива.

Не успел он опомниться, как Молли обняла и поцеловала его. Ее глаза сияли, когда она сказала: — Никто никогда не говорил мне ничего подобного.

Назойливые страхи, казалось, оставили ее снова, потому что она огляделась, а затем замахала руками. На этот раз испуганных птиц не было.

— Как здесь красиво — ива, цветущий жасмин за ручьем… Нейт! О Боже, что с тобой, Нейт?

— Нет-нет, ничего.

Но Коделл все еще чувствовал себя так, как будто увидел привидение. Ощущение было почти таким же сильным, как когда он выстрелил в призрак человека на платформе машины времени. После того, как его отпустило, он начал рассказывать: — Я был на рыбалке под этими ивами в тот вечер, когда несчастная Жозефина — помнишь Жозефину? — смотрела через этот жасмин на приближающегося Пиита Харди со сворой гончих…

— Он… — Лицо Молли изменилось; ее голос сразу погрубел. — Я молилась несколько раз, чтобы он не успел уйти, когда мы взяли Ривингтон. Это не по-христиански, но я делала это. Боюсь, я никогда не узнаю, куда делся этот ублюдок.

— Сейчас узнаешь.

И Коделл рассказал, как он наткнулся на тело Харди после того, как Генри Плезант взорвал бастион ривингтонцев.

Молли захлопала в ладоши, когда он закончил.

— Он получил то, что заслужил, ей-богу.

Коделл прямо-таки почувствовал себя смелым рыцарем, убившем негодяя в единоборстве, а не просто наткнувшемся (даже споткнувшемся) на его труп. Когда Молли покраснела и прижалась к нему, она похоже тоже думала о чем-то подобном. Она посмотрела вверх и вниз по ручью. Ее голос стал низким и хриплым.

— Похоже, вокруг нас никого нет, Нейт…

— Так в чем же дело…

Улыбаясь, он уложил ее на пушистую мягкую траву, а затем быстро наклонился над ней. Уверенными пальцами он расстегнул пуговицы и петельки ее платья. Процесс шел бы еще быстрее, если бы он не останавливался каждые несколько секунд, чтобы целовать открывающееся тело. Но вскоре она лежала голая, и он также. Их потные тела долго извивались, лаская друг друга.