– Да ты что??? Это же крутяк! – Нина тут же рассыпалась в комплиментах Мамину и его деловым и профессиональным качествам. Слушая ее уральскую скороговорку, Ник думал, что он действительно закис, а на самом деле нужно искать нового гитариста и возвращаться к активной жизни.

– Давайте попробуем, – сухо сказал он олигарху, вернувшись.

– Я не сомневался в вас, Ник, – снова одними губами улыбнулся Мамин, – завтра вам надо будет подъехать к нам в офис, чтобы подписать кое-какие бумаги. Увы, таковы правила игры на телевидении, – спокойно уточнил он, метко поймав удивленный взгляд Ника, – а в четверг – пресс-конференция. Мои помощники свяжутся с вашим чудесным директором. Кстати, как дела у ее племянника?

«Откуда он и это знает? Опасный чувак», – подумал Ник.

– Все неплохо, идет на поправку.

– Ну и славно! Да, маленькое уточнение: я хотел, чтобы вы что-нибудь спели перед журналистами. Буквально пару фраз, это хорошо работает на данную публику.

– Да не проблема.

– Отлично! Тогда до четверга!

В день пресс-конференции Мамин снова прислал за Ником машину с тем же усатым водителем. Приехав, он заметил толпу молодых девчонок, собравшуюся около входа, с самопальным плакатом, на котором было изображено огромное розовое сердце с надписью «Макс, мы любим тебя!». Тихо войдя с черного входа, он поднялся на второй этаж. Там его встретила Нина, с ней были два почти одинаковых человека с короткими стрижками и незаметными лицами, представившимися помощниками Мамина. Нина едва успела сказать, что его гитару уже подключили, как прибежала какая-то дама и поволокла Ника гримироваться.

Перед гримеркой стояли размалеванные особи обоих полов. Видимо, части фанатской тусовки Макса Ветра удалось каким-то хитрым образом проникнуть внутрь. Продравшись сквозь благоухающую ароматом «MOLECULA» публику, Ник ввалился в комнату, но его появления никто не заметил. Фанаты, имевшие счастье быть допущенными в гримерку, зачарованно внимали тощему и тщедушному персонажу, важно восседавшему в высоком кресле перед зеркалом. Его роскошные кудрявые волосы до плеч были аккуратно прикрыты полотенцем, а прямо на лицо, чуть ли не до самого рта, спадал огромный светлый локон. Гримерша проводила с ним какие-то хитроумные операции, так как этот гигантский завиток, по всей видимости, был фирменным знаком артиста.

– Нет, ну подумать только, куда они смотрят! Поставить меня на одну сцену с каким-то говном! Я же действительно популярный певец, а тут – рокер какой-то, жидяра пучеглазая, – Ник не стал слушать дальше этот манерный голос, характерно растягивающий гласные, и резко вышел из гримерки, расшвыряв в стороны обалдевших фанатов. «Популярный, значит, блядь, певец ртом! – зло прошипел он. – Ладно, посмотрим, кто тут говно!»

Пресс-конференция началась, как положено, с десятиминутным опозданием. Зал был набит до отказа, Ник насчитал штук восемь телекамер и кучу микрофонов. Он сидел справа, посередине расположились картавый представитель телеканала и услужливо-суетливый ведущий, а слева, время от времени кокетливо взмахивая челкой, занял место Макс Ветер.

Нику было невероятно скучно. Видимо, он еще не до конца пришел в себя после трагедии с Севаном. Он думал о чем-то своем, пропустил все вступительные речи, рассказ о ходе проекта и грандиозном финале с мегаджекпотом. Ник меланхолично ковырял найденным в кармане медиатором блокнот с логотипом ТАСС и ждал, когда закончится эта дребедень. Наконец, ведущий позволил задавать вопросы и общаться, но журналисты как будто бы и не замечали Ника. Все выглядело так, как будто какой-то неведомый редактор раздал всем одни и те же дебильные вопросы исключительно для поддержки одного из участников финала. Ник подумал, что этот фокус наверняка был подготовлен опытными продюсерами и пиарщиками Макса заранее.

Разгоряченный бурным интересом к своей персоне, Ветер заливался не умолкая, многословно отвечая на любой, самый незначительный вопрос. Он так разошелся и так переполнился чувством собственного превосходства, что в какой-то момент потерял чувство реальности. Ник сидел молча, постепенно наполняясь злостью и раздражением, как глотающий воду морской еж, и тут прозвучал вопрос:

– Макс, скажите, как, по вашему мнению, закончится поединок?

Ветер даже запрыгал на стуле и кокетливо промяукал:

– Поединок? А с кем тут соревноваться? С этим, что ли? – и он жеманно махнул рукой в сторону Ника.

– А что вы скажете? – неожиданно обратился к Нику какой-то бритый парень с самого края первого ряда и протянул к нему палку для селфи с телефоном, включенным на запись.

– Я? – Ник услышал свой голос в микрофоне, – а я не очень разговорчив. Пизди́ть – не мешки ворочать, как говорили у нас в школе, – на этих словах зал резко гоготнул и замолк. – Я вот лучше, – с этими словами он повернулся и снял со стойки гитару. Перед началом пресс-конференции он решил, что споет куплет из старой песни про гладиатора. Но сейчас слова поп-звездули настолько зацепили его, что он откашлялся и сказал: