– Очень приятно. Я Ник… в школе, правда, меня звали Саша.

– Да. Вы Саша Линник. Света была очень скрытной, но кое-что о ваших отношениях я знала.

– Была?

– Да. Света погибла, – неловко кивнув головой, она встала, подошла к окну и отвернулась.

– Как погибла? Когда?

– Одиннадцать лет назад, – она повернулась назад, и Ник увидел, что в ее глазах стояли слезы. – А вы ничего не знали?

– Да я вообще про нее ничего не знал! Света вечно все скрывала от меня…

– Да, такой уж характер. Вся в отца, – она помолчала немного. – Хотите чаю?

– Нет, спасибо, – Ник был раздавлен страшной новостью, сидел, уставившись куда-то в пол. – Как это случилось?

– Света мечтала стать стюардессой. Мужа моего перевели в Сибирь, вы помните? А сразу после окончания школы Света поступила в Новосибирске на курсы бортпроводников и потом начала летать. Мы вернулись в Москву, но она не захотела менять работу. А однажды их Ту-154 возвращался из Тель-Авива в Новосибирск. Он упал в море. Никто так и не знает, что это было – то ли ракета, то ли теракт. Погибли все.

– Я теперь понял, почему она появлялась у меня так редко и так ненадолго, – Ник облизал пересохший рот. – У меня даже фотографии ее не осталось. Все как-то не до того было. А телефона с камерой, как сейчас, у меня не было, – ему казалось, что он несет какую-то чушь, но корявые и тусклые слова как будто сами выскакивали из его рта.

– Курите, если хотите.

– Нет, спасибо.

Елена Васильевна вышла и через минуту пришла с объемистым кожаным альбомом. Вынув оттуда большую черно-белую фотографию, она протянула ее Нику.

– Возьмите. Пусть и у вас будет.

С фотографии на Ника смотрела Света в лётной пилотке. Лицо ее казалось вполне серьезным, даже строгим и каким-то незнакомым. Он никогда не видел Свету в форме. Только веселая родинка над левой губой напоминала ему о той самой разбитной Шизгаре, которая умела вводить его в ступор одним лишь взглядом. Горло у него перехватило, и, спутано поблагодарив Елену Васильевну, Ник быстро выскочил из квартиры. Он долго шел, вернее, почти бежал по заснеженным улицам, изредка вытирая лицо то ли от тающего на лице снега, то ли от застывающих на февральском морозе слез.