Не только умная, но и грамотная, понял Симпэй. У русских женщин это редкость.

С трудом разбирая мелкое, Павушка медленно прочла самое начало:

– «Сей довóд есть следствие долгих наблюдений и умозрительных замет, собранных на долгой дороге странником, тщившимся смотреть, внимать и думать, имея целью едино лишь повсеместное утверждение добрых законов и благого порядка…»

Кажется, князь Голицын постиг науку Пути, почтительно подумал Симпэй. Надо будет ознакомиться с мудрым писанием.

Но женщина истолковала прочитанное иначе.

– Ага! – воскликнула она с торжеством, захлопывая книжку. – Что я тебе говорила, Федул! Непростой это татарин! Вишь, чего пишет? Подглядываю-де по дорогам, подслушиваю, вынюхиваю заради закона и порядка. Шпыни это воеводские! Помнишь, что Венька Кривой сказывал? Воевода повсюду шпыней пустил, Федьку Кистеня добывать. Одни богомольцами обрядились, другие странниками. Гляди, что у него еще тут!

Она вынула кошель.

– Видал ты странников с золотыми червонцами?

Разбойники столпились вокруг, рассматривая монеты.

– Не простой это шпынь, а самый главный над всеми! – втолковывала им Кицунэ. – Допросить его надо. Пусть скажет: что им про нас ведомо, да сколько их, да где бродят.

– Ох Павушка, светлая головушка! – восхищенно прогудел атаман, мощной ручищей обхватил красавицу за плечо, громко поцеловал.

– То-то, меня слушайте, – ответила та.

И вдруг все замерли. Где-то недалеко закуковала кукушка.

– …Три… Четыре… Пять… Шесть… Семь… – вслух сосчитал Федька. – Сенька! Пора! Вяжите этих к дереву! Пава, гляди, чтоб не шумнули.

Мохнач схватил за локти Симпэя, Косоглаз – Кату, поволокли к росшему посреди поляны дубу, ловко прикрутили веревками. Женщина, угрожая ножом, велела открыть рты и запихнула обоим кляпы: Симпэю его же выпотрошенный мешок, свесившийся на грудь; Кате – свой переливчатый платок.

Волосы у лесной царицы были гладкие, медные, на затылке собранные в узел. Лисица, как есть лисица.

Ощущая спиной жесткую кору старого дерева, Симпэй смотрел тревожный сон дальше. Чем-то он закончится?

* * *

Скоро появился еще один разбойник. Юркий, быстрый, бесшумный в коротких валяных сапогах, он прибежал по дороге.

Зашипел:

– Едут! Едут!