Книги
Ореховый Будда
Один, у которого правый глаз смотрел прямо, а левый в сторону, схватил за руку Кату. Второй, заросший дикой бородищей, вцепился в Симпэя. Оскалил зубы – они блеснули среди шерсти, словно ощерился медведь:
– Гляди, Косоглаз, твоего полку прибыло! Ты на одно око косишь, а этот на оба!
– Дура ты, Мохнач, – ответил второй и обернулся к кустам. – Чего с ими, атаман? Кончать что ли?
– Тащи сюда! – откликнулись кусты не мужским, а женским голосом.
Симпэй немного удивился. Что за новую диковину уготовил ему Путь?
За кустами открылась поляна. Там были еще двое, мужчина и женщина. Он низенький, но очень широкий, почти квадратный (Симпэй подумал: вся сила в плечах, а ноги слабые). Она – для лесной чащи чуднó нарядная, в бархатном платье и шелковом платке, с белым лицом, насурмленными бровями, на тонких пальцах цветные перстни. Будто райская птица
– На кой они нам, Павушка? Прибить, да во мхи кинуть, пока обоза нет, – сказал мужчина.
Из-за пояса у него торчала шипастая палица, под мышками, в лямках, два пистоля. Главным здесь был он – ясно по тому, как на него смотрели Мохнач с Косоглазом.
– Погоди, Федул, это мы успеем, – мягким, грудным голосом проворковала Кицунэ, едва взглянув на Кату и затем – с долгим прищуром – на Симпэя. – Времени довольно. Как только казначей у запруды появится – Сенька прокукует… Не простые это люди. У меня нюх. Вишь, татарин как зыркает. Обшарьте их, ребятушки.
Взять на Симпэе и Кате было нечего. Разве что нож из его рукава. Кицунэ по имени Павушка осторожно потрогала каленую сталь
– Ну-тка, а в мешке у него что?
Симпэй нахмурился. В мешке у него было всякое.
Пока нехорошая женщина пыталась развязать сложный узел
Пожалуй, очень. От атамана, которого двое остальных звали то Федькой, то Федулом, то Кистенем, исходил крепко въевшийся запах убийства. Это закоренелый злодей, бездумно, а может быть, и с удовольствием отнимающий у других жизнь. Косоглаз с Мохначом немногим лучше, разве что не такие сильные.
Скоро стало ясно, и чего разбойники здесь ждут. Из Архангельска должен вернуться монастырский казначей, ездивший продавать пушной оброк. Тати собираются напасть на монахов и отнять деньги, большие – несколько тысяч рублей. В шайке есть еще какой-то Сенька, он подаст знак, как только покажутся повозки.
– Чего возишься? – повернулся Федька Кистень к женщине. – Порешим их, а в мешке после пошаришь. Чего там могет быть, а и куды оно денется?
– Порешить дело быстрое. Погоди…
Павушке надоело воевать с узлом, она вынула отобранный нож и разрезала веревку.
Ум шайки – Кицунэ, соображал Симпэй. Атаман ее во всем слушает.
Первое, что она достала из мешка, – книга старого князя Голицына. Раскрыла, поднесла к глазам.