– Я посоветовался с людьми.
– Я знаю этих людей?
– Да. То есть, нет. Вы не знаете! Это моя жена.
– Но я помню, вы были такой боевой журналист, когда освещали в девятьсот пятом мой процесс…
– Ну, знаете, с тех пор много воды утекло.
– Да. Вы женились…
– И это в том числе.
– Жаль.
Рутенберг идёт к дверям. Редактор окликает его:
– И ещё, Пётр Моисеевич, тут вот один человек хотел бы с вами встретиться. Вот телефончик.
Санкт-Петербург. Мариининский дворец. Буфет. День
За столиком Терещенко и украинская делегация – Винниченко, Зарубин и Стешенко49. Выпивают.
– Огромное вам спасибо Михаил Иванович за Вашу поддержку Рады! И за курс на федерацию! – говорит Винниченко – Украина этого Вам никогда не забудет.
– Ну, что вы, что вы. Я делаю всё возможное, но знаете, – извинительно шутит Терещенко, – ещё один кризис правительства я себе позволить не могу. Ситуация в стране напряжённая. Но я уверен. Вот только проведём Учредительное собрание. Именно его решение и придаст статус закона Универсалу Центральной Рады…
– Вообще, Михайло Иванович, вы же наш! – радостно провозглашает Стешенко. – Бросайте этот клятий Петербург и на родную Украину. Вы так нам нужны. Ваша мудрость… Станете Головою Ради!
– Спасибо. Обязательно. Со всей душой. Но сначала утрясём дела здесь. До свидания! – Терещенко встаёт. Уходит. Стешенко смотрит ему вслед:
– Добрий парубок. Але мабуть, масштабу мало йому, бiсову сину. Мать його так! Чули? Вiн на нашой мовi не того…
Винниченко с Зарубиным переглядываются.
Санкт-Петербург. Ресторан. День
Входит Рутенберг. Отсчитывает столики от входа. Четвёртый в углу.