Сталин смотрит на Терещенко, улыбается нагло в усы. Разводит руками:
– Утверждаю. А вы, гражданин Терещенко, украинец?
– Да. А что?
– Дело в том, что я пишу сейчас большую работу по национальному вопросу. Столкнулся с понятием «национальный архетип». И вот хочу понять, что такое архетип украинца. У нас, в Петросовете, есть много людей с Украины. Но в основном еврейского архетипа. Вообще, ведь украинцы это большой народ?
– Как я понимаю, с архетипом грузина вы знакомитесь в зеркале. Кто Вас прислал? Троцкий? Или Ленин?
– Зачем прислал! Я сам.
– Любите оперетту?
– Ненавижу!
– Послушайте, господин… Швили. Позвольте Вам выйти вон!
ДИКТОР:
Через пятнадцать лет Сталин постарается уменьшить этот большой украинский народ.
Санкт-Петербург. Кабинет редактора газеты «Копейка»
Перед редактором сидит Рутенберг.
– Понимаете… – мнётся редактор.
В дверь врывается взъерошенный репортёр:
– Даже Аверченко не смел трогать мои тексты! – кричит он возмущённо.
– Значит, я просто перестаю вас публиковать, Бугаев! – огрызается редактор.
Репортёр, побледнев, исчезает. А редактор снова поворачивается к Рутенбергу:
– Кстати, то же я хотел сообщить и Вам, Пётр Моисеевич. Никакой возможности публикации. Будем считать, что Вы ничего не приносили, я ничего не читал.
– Но вы же обещали?! – говорит Рутенберг.