Возка на подводах больных и раненых в след за партиями. От смежности оных с армией, каждый тяжко больной или раненый немедленно должен быть отсылаем в главную квартиру на собственной лошади.

Партии сего разряда не должны иметь пристани определенной.

Они прибавляют к сельской извещательной страже лазутчиков.

Они редко прибегают к засадам, но более употребляют скрытые переходы и внезапные наскоки.

Отбитая ими добыча отвозится для продажи в армию, если не может быть распродана жителями в окрестности точки, занимаемой партией.

В положение нерешительном, когда сопротивные силы наблюдают одна другую, не вдаваясь в важные действия, занятие партизана будет состоять в том, чтобы доставлять сведение о сокровеннейших частных расположениях неприятеля, и, в случае оплошности оного, поражать части вой ск, отделяющиеся от главных сил его. До сего он достигнуть может искусным направлением своих розыскных отрядов, водимых верными и способными лазутчиками. Слабые числом, но сильные внезапностью и умножающиеся через неугомонную деятельность, отряды сии должны быть вверены начальникам и офицерам, говорящим языком неприятеля, а нижние чины должны быть сколько возможно приноровлены наружным видом своим к ближайшему с ним сходству. Проникая в середину расположения противных сил, они особенно будут стараться перехватывать адъютантов и всякого рода гонцов, отправляемых с повелениями или донесениями, расспрашивать у самих неприятелей об общих и частных слухах, господствующих в их войсках и узнавать о местопребывании главной, корпусных и дивизионных квартир.

Начальник партии, получив известие обо всем разведанном розыскными отрядами, отсылает оное немедленно к главнокомандующему; а сам, внушаемый прозорливостью и сметливостью своей, спешить привести в исполнение отважные свои предначертания. Время занятия кантонир или зимних квартир, обыкновенно почитаемое временем отдыха для прочих войск, будет для партизана сего живейшей частью его деятельности. Здесь, с расширением пространства, занимаемого неприятелем, уменьшится его бдительность, а предметы, подлежащие поискам партизана, значительно умножатся. Разрывая сношение между частями противных войск, ужасая оные неожиданными появлениями, сопровождаемыми мечом и пламенем, он подобно привидению, будет казаться повсеместным. Действуя иногда совокупно с другими партизанами сего разряда, иногда раздельно с ними, иногда даже в россыпь, с тем, чтобы сосредоточиться там, где менее его ожидают, поразить, скрыться и появиться на противолежащей точке с той, на которую он ударил – есть его дело. Самое желание ворваться в главную квартиру, и даже в ставку вождя, может тешить легкокрылое его воображение. Все удастся ему, только чтобы не оставляли его неусыпность и решительность, сии гении-хранители всякого отдельного начальника. Вот легкий абрис действия партизана первого разряда! Рассмотрим теперь поведение сей партии во время сражений и в последующих оным движениях, отступательных и наступательных.

С первого взгляда кажется, что в продолжение самого боя партизан не может принести решительной пользы армии своей; и действительно: появление полутора тысяч всадников в боку или в тылу борящихся сил хотя может отвлечь на время готовящееся нападение некоторой части войск, но, без сомнения, за сей маловажной выгодой последует разбитие или даже истребление партии. Явная причина сему состоит в том, что во время сражения все части неприятельской армии находятся бдительными и способными противопоставить меньшей силе большую. Оружие же партизана состоит более в искусстве, нежели в силе; вернейший его союзник – внезапность. Посему, я думая, что в продолжение сражения партизан должен подойти столь близко к боевому полю, чтобы иметь возможность розыскными отрядами в точности наблюдать за ходом боя и к окончанию оного готовится начать свои действия. Положим сперва, что неприятель возымел поверхность над нашей армией, и что сия последняя должна, уступив поле сражения, обратиться к отступлению. В сие время беспорядок есть отличительная черта как в рядах побежденных, так и в рядах победителей; одна только нравственная сила составляет преимущество последних. Вот блистательная минута для удара партизана решительного! Для него не может быть неудачи: он вихрем несется по всей затыльной части врага; освобождает своих пленных, истребляет раненых неприятелей, рубит артиллерию, отдыхающую без прикрытия, заклепывает орудия, разгоняет спешенную конницу и, может быть, самые пехотные толпы, в беспорядке бродящие, предает гибельному мечу своему. Нанеся таким образом чувствительный вред победителю, он прорывается сквозь фронтовую сторону, или на противное крыло неприятельских сил и стремится на присоединение к арьергарду своей армии.

Нет никакого сомнения, что налет такого рода, удачно исполненный, не только причинит вещественный вред неприятелю, но вместе с оным разрушит нравственную силу, доставленную победой, ослабит преследование и послужит к возбуждению мужества в своих соратниках.

Представим теперь неприятеля, уступившего натиску сил наших и, по оставлении боевого поля, стремящегося к отступлению. Уже легкая конница авангарда нашего настигает его тыльные отряды, гнетет их и придвигает к главным его громадам. За нею поспешают тяжелые войска.

В сем случае, если бы можно было задержать неприятеля на некоторое время, то возобновился бы вторично бой, который, от преимущества, одержанного уже нашей армией, может обратиться в совершенное поражение. Первенцы славы сей принадлежат партизанам первого разряда, ибо они находятся ближе других к неприятельской армии. Здесь два рода действия лежат на их обязанности. Если страна пресекаема теснинами, долг партизанов забежать на путь, по коему неприятель следует, захватить выгоднейшее и труднейшее место, и тут решиться принять на себя всю тягость удара неприятельской силы, задержать оную и тем самым подвергнуть её натиску своей армии. Если же два вышесказанные условия не подлежат исполнению, то дело партизана беспрерывными нападениями пресекать путь сообщения, задерживать и разгонять войска, отделенные неприятелем для охранения оного, портить мосты, трудные проходы и перевозить суда, или лодки, на свою сторону; одним словом, истребляя на сем пути все появляющиеся пособия и уничтожая средства, служащие к скорости отступления, стараться всеми способами доставить своей армии удобный случай нанести вторичное поражение неприятелю.

Наконец, когда явятся партизаны 2-го и 3-го разряда, тогда, сверх вышесказанных обязанностей, общий долг партизанов состоять будет в том, чтобы днем не позволять обозам, фуражирам и усталым отдаляться от пути, армией избранного, а ночью тревожить войска, останавливающиеся на ночлег или для отдохновения. В сем случае введется очередь полкам, долженствующим каждую и целую ночь нападать на биваки неприятеля и содержать его в беспрестанном беспокойстве.

Партии случается быть несколько недель сряду в поисках и в такой осторожности, что не имеет она времени облегчать лошадей своих: то каждый день, по прибытии на ночлег, каждая сотня должна расседлывать на один час по четыре лошади для просушивания спин, или промытия и присыпки ссадин. Через час оные лошади снова седлаются, а другие четыре сменяют их, и так далее. Таким образом в течение 24 часов каждый полк освежает 480 лошадей без малейшее опасности.

Описав сей новый способ употребления партий и полагая его удобнейшим всех до сего времени нам известных, чувствую, сколь мое описание неудовлетворительно; но в то же время уверен, что было бы совершенно бесполезно входить в такие подробности, которые в применении своем более принадлежат сметливости каждого командира в особенности, нежели общим определенным правилам. И подлинно, едва партия двинулась на поиски, как уже начальнику её представляются обстоятельства, требующие той решительности, твердости и быстроты, которые ни в каких книгах не находятся и никакими наставниками преподаны быть не могут.

Или все может способствовать его предприятию: лощинистое и открытое местоположение, частые мосты, паромы, известные броды, убежища, от природы неприступные, робкие неприятельские отряды, магазины, учрежденные не в укрепленных городах и местечках, парки кочующие или идущие к армии со слабыми прикрытиями и без осторожности. Или все соединяется на гибель партии: сплошные леса, обширные водомоины, непроходимые болота, сильные и отважные отряды деятельного неприятеля, осторожность многочисленных прикрытий жизненного и военного его продовольствия, его разъезды, его пикеты на всех дорогах и на всех высотах, неведение о местопребывании противного отряда, жители, устрашенные неприятелем и от того готовые извещать его обо всем, что касается до партии, города, деревни пустые, стада, сокрытые в дремучих лесах, продовольствие затруднительное, сообщение с главной армией пресеченное и пр. Что, скажут, может быть преградой казакам? Но не довольно того, чтобы как-нибудь спасаться: долг начальника рассчитывать предприятие свое таким образом, чтобы выигрыш в случае успеха превышал потерю в случае неудачи; и для того нужно знать: когда идти явно или потаенно? где неприятель? в движении или на месте? соединенно или раздробленно он действует? ожидает ли нападения или сам ищет партию? какие его силы? какого рода войска составляют его? Но как все сие узнать, когда жители не благоприятствуют? партия наша становится на ночлег, заводит пикеты, заставы и посылает разъезды – кажется, этого довольно!.. Сколько и тут нужно сметливости! Какого рода местоположение избрала партия: лесистое или открытое? возвышенное или плоское? находятся ли вблизи глубокие лощины, широкие рытвины, деревни, господствующие дома, церкви и кладбища с оградами? Все сие служит основанием расположению застав и пикетов; ибо малейшая оплошность в сем случае причиняет опаснейшие последствия: нерадиво открытый брод, тропинка, проложенная по горе и извивающая между кустами, болотами и даже хлебом, загороды, крутой берег с твердой отмелью, сады, продолженный холм, длинная цепь высот – все сии обстоятельства суть средства для нечаянного неприятельского нападения на партию, и для нападения партии на неприятеля. Но сколько представляют опасностей ночные экспедиции? Затруднение в близком и в то же время в тайном подступлении, предшествующем атаке, без коего успех всегда сомнителен; легкая ошибка в размере расстояния, или какого либо препятствия; ошибочное направление партии, посланной в обход; неизвестность точного размещения войск неприятельских – запутывают дело и причиняют бесполезную потерю людей и времени. Успехи облегчают предприятия, но в неудачах препятствия рождают препятствия. Тогда уже не один главный неприятельский отряд должен быть надзираем начальником партии; он обязан обеспечивать фланги и тыл части своей с строжайшей бдительностью и всечастотно быть в готовности отражать силу силой, деятельность деятельностью и хитрость хитростью. Тогда обстоятельства бросают его в места неизвестные, или известные представляются ему в другом уже отношении к обстоятельствам; тут делаются необходимыми верные расчеты, точные предположения, уменье столь редкое пользоваться случаем и мгновением.

Самое малейшее, по видимому, обстоятельство нередко бывает причиной последствий важных: оно препятствует, или помогает отступлению партии, понуждает её отбиваться от опасного натиска, или самой предпринимать успешное нападение, и одним ударом освободиться от грозящей гибели и обратит победу на свою сторону.

Есть хитрости, которые бывают пренебрегаемы по чрезвычайной простоте своей, но которые почти всегда удаются. Надменного партизана можно завести в засаду легче другого, уступив ему несколько раз место и разглашая между жителями, что с ним опасаются входить в дело. Партизана, так сказать, застенчивого, но превосходного в силах, можно пугать частыми ночными нападениями, умножением огней бивака и размещением оного по окружным высотам, полускрытыми движениями на фланги его партии и даже передками телег, которые, будучи выставлены на высоту, с положенными на каждой из них бревнами, обороченными концом к неприятелю, представляются издали орудиями. Позади них, как я уже говорил, становятся каши, коих один фланг скрывается лесом, пригорком или деревней. Над искусным же партизаном нельзя взять превосходства другим образом, как внезапным и, так сказать, отчаянным нападением со стороны, которую полагает он непроходимой. Часто мудрость бывает сбиваема с пути другого рода мудростью, которую глупцы называют сумасбродством. Кто знает, что произойти может, когда после поражения партии, часть отборных казаков ворвется решительно во время сумрака с неожиданной стороны в середину партии победившей и (как то случается обыкновенно) столь же расстроенной, как и побежденная? Каждое годовое время не представляет ли особенные средства к защите и предприятию? Весной – разлитие вод, который ужасая взор, успокаивают неприятеля в рассуждении нечаянного нападения, но через которые однако же всегда можно отыскать броды и воспользоваться его нерадением; летом – густота лесов, осушение рек, за которыми, по привычке, еще все европейские войска берут позиции; осенью – мрачность ночей, туманные дни; зимой – замерзание рек, болот, глубоких и высокобережных ручьев, следы проходящих войск, обыкновенное их расположение около деревень, смежность теплых изб с биваками, увлекающих солдата в деревню и причиняющих по ней рассеяние партии, что производит медленность сбора во время тревоги, одним словом, бесчисленное множество случаев, кои все описать трудно, и для употребления коих с успехом самый даже навык недостаточен.