Новые переговоры о транспортировке морем

Между тем продолжались переговоры с английскими и французскими адмиралами относительно отправки войск морем. В то время как местные уполномоченные Антанты выказали значительное понимание проблемы, попытки получить суда нужного тоннажа с Родины наталкивались на непреодолимые препятствия из-за отрицательной позиции комиссии по перемирию. Это было тем более прискорбно, что уже 23 декабря штаб группы армий заявил, что в связи с положением дел на транспорте и распространением большевизма на Украине спокойно вывести ожидающиеся из Азии воинские части будет невозможно. Настоятельно необходима отправка этих частей, как и тех, что уже находятся в Николаеве, за море. Группа армий в связи с этим обратилась к адмиралу Хопману и Главнокомандующему на Востоке с просьбой воздействовать на комиссию по перемирию. О том же беспокоилось и военно-морское ведомство рейха, действуя через военно-морскую комиссию по перемирию.

Антантовская комиссия по перемирию, тем не менее, 1 января полностью отклонила все германские предложения. В таких обстоятельствах Верховное Главнокомандование посчитало, что все попытки договориться о вывозе войск морем на судах Антанты бесполезны, и 9 января через Главнокомандующего на Востоке отдало штабу группы армий указание подготовить четкие инструкции отрезанным частям на тот случай, если транспортировка морем окажется невозможной. Теперь можно было сдавать Николаев и другие еще занятые немцами прибрежные города украинцам, более не ожидая следующих транспортов из Турции.

7-я ландверная дивизия в Одессе

В Одессе тем временем обстановка развивалась иначе, чем в Николаеве. Оттуда еще в последние дни ноября по направлению к Голобам были отправлены части 122-го резервного пехотного полка: таким образом, отданное штабом группы армий распоряжение об освобождении ветки на Жмеринку оказалось излишним. Однако вскоре железнодорожное сообщение вновь полностью прервалось из-за того, что петлюровцы разрушили пути южнее Бирзулы и заняли тамошнюю станцию. Попытка освободить Бирзулу небольшими силами провалилась. Поэтому 8 декабря дивизия решилась отступать пешим порядком, из-за чего, впрочем, оказался невыполним проект ввода небольших отрядов в расположенные поблизости немецкие колонии, так как погода – проливные дожди и метели – сделала все дороги совершенно непроходимыми.

В конце ноября на одесском рейде стали на якорь многочисленные английские и французские военные суда без десантных частей. Антанта пока не стала задействовать войска. Согласно условиям перемирия, от немцев требовалось лишь поддерживать порядок и спокойствие в городе. Напротив, русские и польские банды держались очень вызывающе: неоднократно нападали на одиночных немецких офицеров и солдат и забирали все ценности, а также захватывали доставленное из Турции военное имущество. При попытке угона одного из служебных автомобилей поляки застрелили офицера для поручений уполномоченного германского офицера Генштаба лейтенанта фон Хайница и сопровождавшего его унтер-офицера. 11 декабря слабые, но дисциплинированные петлюровские части без боя положили конец наскокам поляков. В то время как поляки и часть приверженцев гетмана бежали на корабли Антанты, большая часть гетманских солдат перешла на сторону петлюровского движения. Но и население в основном было на стороне Директории. Антанта заняла лишь ближайшие окрестности гаваней. Немцы очистили эти районы, чтобы избежать постоянных трений с приверженцами Антанты.

По соглашению с петлюровцами железнодорожное сообщение еще действовало, однако оно полностью остановилось, когда Антанта 18 декабря высадила в Одессе французские части под командованием генерала Борьюса. Дошло до продолжавшихся весь день очень кровопролитных для французов и украинцев уличных боев, в которые вмешался и флот. Они окончились тем, что украинцы были вновь выбиты из города, однако теперь Одесса оказалась в их плотном кольце. Остатки дивизии – два с четвертью батальона пехоты, депо рекрутов, батарея полевых орудий и различные мелкие формирования, всего 1600 человек – были отрезаны от Родины. Ставшая тем самым неизбежной, отправка на кораблях по разным причинам регулярно откладывалась Антантой, причем в этом играла все большую роль возрастающая ненадежность французских войск. И все же союзники продолжали считать, что вполне возможно при необходимости использовать немецкие войска против петлюровцев и большевиков. Штаб дивизии был эвакуирован на Волынь с последним поездом. Там он должен был руководить охраной магистрали, но из-за болезни командира дивизии его отправили на Родину. С находившимися в Одессе и Гросс-Либентале войсками остался первый офицер Генштаба капитан Бернард.

Командир дивизии по поводу поведения войск в Одессе еще до своего отъезда смог сообщить, что на улицах оно, по крайней мере пока, было относительно неплохим. Он добавил, что в этом значительная заслуга принадлежит Центральному солдатскому совету, поддерживавшему его во всем. Подобное явление, по свидетельству первого офицера Генштаба, имело место вплоть до роспуска полка. «Они (солдатские советы), – писал он, – в целом держались в границах отведенных им полномочий, много посодействовав тому, чтобы быстро устранять недоразумения и поддерживать доверие между войсками и офицерами». Сколь редкостное и славное исключение! О настроении войск и доверительных отношениях между ними и их командирами говорит тот факт, что организованный командованием сбор денег для покрытия расходов на довольствие, а также на выплату жалованья, принес миллион с четвертью марок. Достойное поведение германских войск встретило полное сочувствие населения, которое видело в них, в отличие от крайне недисциплинированных французов, последнюю опору против большевизма. Прибывшие позднее в Одессу греческие войска не делали тайны из своей симпатии к немцам.

Эшелоны с войсками дивизии на пути через юго-западную Украину в большинстве своем разделили судьбу прочих отправившихся этим путем подразделений. А именно: они не сумели выполнить свою задачу и освободить путь для транспортов, выстояв в более или менее тяжелых боях с петлюровцами, но при этом были вынуждены сдать им по меньшей мере часть своего оружия. Основные силы подчиненного дивизии 9-го ландштурменного полка самовольно покинули отведенный ему участок магистрали Елисаветград – Долинская, тем самым сделав передвижение составов по южной Украине куда более опасным.

Последовавшие недели и месяцы стали для германских войск в Причерноморье безотрадным временем. К тому же войска в Одессе были обречены на полное бездействие и зависимость от придирок и самодурства французского командующего. Личный состав все более ограничивался в свободе передвижения и, в конце концов, в начале января был блокирован на местах размещения. Казармы могли покидать только организованные отряды, некоторые офицеры и солдаты и только по служебным делам. Несмотря на все протесты, оружие и военное имущество отбирались в больших количествах. В целом же плохое настроение французы срывали не только на немцах, но и на своих бывших союзниках – русских. Относительно их взаимоотношений многократно уже упоминавшийся майор фон Кокенгаузен писал:

«Все русские ожидали французов с тысячами надежд. Хватило нескольких недель, чтобы настроение совершенно переменилось. Ведь французы не только не оказали никакой помощи, напротив, они высадились сюда, словно победители в страну повергнутого противника, выражаясь о русских, как о “indigènes”[144], ставя их на одну ступень с чернокожим населением колоний. Потому преобладающим тоном в отношении к ним любого русского, имевшего с ними дело, стали разочарование и ненависть».

В связи с уличными боями в декабре и первые месяцы 1919 г. военное положение в окрестностях Одессы складывалось в высшей степени своеобразно. Изгнанные из города петлюровцы полностью блокировали его, так что из-за отсутствия какой-либо связи с сельской округой в Одессе началась страшная дороговизна. Всевозможные русские добровольческие отряды, поляки, французы, а также румыны стояли неподалеку от блокирующих Одессу войск. Вылазки французов, в том числе с участием танков, кончились тем, что посланные части не вернулись. Греки, переведенные в Одессу после взятия большевиками Херсона, на фронт не отправлялись. В начале марта к городу подступили советские формирования, после чего часть петлюровских отрядов бежала, часть перешла на сторону большевиков. Те из французов, кто оставались в городе, предпочтение отдавали коммерческим сделкам и вызывали неудовольствие населения своей бесцеремонностью.

Положение на юге Украины в начале февраля 1919 года

В начале февраля главнокомандующий войсками Антанты на юге России французский генерал д’Ансельм выпустил важный приказ об отправке на Родину германских войск. В нем отсутствовало самое главное – срок, к которому должен был начаться вывод, зато он содержал весьма определенные указания о дальнейшей сдаче оружия и военного имущества и об ограничении в размере запасов, которые можно взять с собой, в связи с чем стал необходим резкий протест германской комиссии по перемирию в Николаеве.

Судя по развитию обстановки на Украине, у 15-й ландверной дивизии были весьма ограниченные возможности для боевого применения. На востоке Украины, по пятам за отступающими немецкими частями, повсеместно наседали большевики. Вместе с южно-украинскими бандами, нередко лишь формально подчинявшимися Петлюре, они угрожали теперь и Николаеву, и Херсону, в гавани которого Антанта высадила греческие и французские войска.

Мероприятия 15-й ландверной дивизии по охране местности вокруг Николаева увенчались полным успехом. Дивизия в течение февраля даже смогла совершить несколько рейдов для защиты немецких колоний. При этом успешно действовали, прежде всего, четыре направленных туда бронепоезда.

27 февраля переговоры германской комиссии по перемирию с Антантой подошли к концу. Обе германские группировки должны были быть вывезены на имеющихся русских судах из Одессы, для чего туда же переводились войска из Николаева. На смену немцам 1 марта в Николаев прибыл один греческий полк. Были отданы соответствующие приказы о погрузке на корабли и об отправке.

И действительно, 2 марта первый транспорт отправился из Николаева в Одессу. Однако, прежде чем смогли продолжить движение, 2 марта последовала атака большевиков на Херсон, обороне которого успешно содействовал германский бронепоезд. То же повторилось и под Николаевым. Там натиск был полностью отражен. Командир дивизии смог в последний раз выразить войскам, участвовавшим в бою, свою признательность. Он добавил: «В ходе этого дня вновь стало ясно, что противник ничего не добьется там, где войска без колебаний оказывают ему энергичное сопротивление». Особенно отличились 2-й батальон 224-го резервного пехотного полка и 2-я пулеметная рота 415-го полка. Бои под Херсоном 9 марта окончились поспешным оставлением города Антантой, причем французы отправились на свои суда, не обращая внимания на продолжавших сражаться греков[145]. Греки, с большим трудом и лишениями все же пробившиеся к кораблям, отомстили тем, что по прибытии в Одессу устроили сцену братания с немцами.