– Сэм, помоги ей, – сказал он. Но Сэмюель и без того уже протягивал руки, чтобы принять в кабину женщину.
Когда «Шмель» стал отлетать от купола Базы, Пьер схватил огнеметТомсона и выпустил весь запас горючей жидкости по копошащимся внизу ползунам и перевертышам.
На этот раз Сэмюель не сделал ему замечание. Он хорошо понимал, что сейчас твориться на душе у друга.
– Зря вы так с ними, – серьезно проговорила девушка, во все глаза рассматривая с высоты уменьшающиеся в размерах купола Второй Базы. – Они столько лет развлекали меня.
– М-мм, – замычал Готье и сжал голову руками.
Внизу снова расстилался ненавистный грязно-зеленый свамп.
Томсон вел винтолет на предельной скорости. Надо было скорее добираться до Центральной. Они и так опаздывали на два часа к сеансу связи. Наверняка, на Центральной уже случился переполох из-за их отсутствия. Думают сейчас черт знает, что…
– Что же здесь все-таки произошло? – спросил девушку Пьер. У него язык не поворачивался называть ее Ирен. – В самом начале?
– Я этого не знаю. Это было еще до меня. Но Мак рассказывал, что была буря. Страшная буря. И обитатели свампа прорвались к нам. Людей тогда на базе было четверо. Пилот Юргенс погиб сразу. Они даже не смогли вытащить из винтолета его останки. Потом умерла Ева, – при этих словах Пьер сжался в комок. – Про Джеральда я вам уже рассказывала – Мак не смог сдержать ползунов, и мы остались вдвоем. Потом ушел и Мак. Он хотел прорваться к Центральной. Лучше бы он ушел зимой. А он ушел в самый разгар лета, когда Саваж уже полгода стоял в зените.
– Опять этот Саваж, – прошептал Готье.
– Возьми себя в руки, – тихо шепнул ему Сэм.
– Да, Саваж подолгу не заходит за горизонт…
Через минуту Томсон сказал Готье:
– Между прочим, солнце за эти четыре с половиной часа действительно не сдвинулось с места ни на йоту.
– И ты туда же, – устало прошептал Готье. – Но у тебя-то вроде на это нет причин.
– Можешь убедиться сам. – Томсон мотнул головой в сторону застывшего в зените Саважа. Сквозь затемненный верх кабины «Шмеля» можно было, не жмурясь наблюдать за желтым шаром местного светила.
Но Пьер не сдвинулся с места, только крепче прижал к себе Еву.
– Как приятно тепло человеческого тела, – просто сказала она.
Винтолет приближался к полупрозрачной пелене воздуха.