– А вот и я!
Маккейн быстро развернулся вместе с креслом на голос. В проломленном Андерсоном дверном проеме стоял Владимир Кузнецов. В руках он держал какую-то странную конструкцию.
– Я же говорил, что получится! – Кузнецов прошагал прямо по битому стеклу, приблизился к пульту связи и водрузил на него странный аппарат с четырьмя пропеллерами.
Только сейчас Маккейн сообразил, что это был допотопный квадрокоптер.
– Ну как, круто? – уловив кислую мину Маккейна, Владимир добавил: – С камерой!
– И что мы с этой… – Джон на секунду замялся, подыскивая подходящее слово, – штукой будем делать?
В эту же минуту громко запиликал коммуникатор связи, и из динамика раздался голос Пьера.
– Центральная, прием! Это Готье. Центральная прием!
– Прием, Пьер! Это Центральная! Прием!
Кузнецов и Маккейн одновременно подались к микрофону, чуть не стукнувшись головами.
– Пьер, слышу тебя хорошо. – приблизив губы к самому микрофону, сказал Джон. – Какие новости?
– База уничтожена, – спокойно заговорил Готье. – Практически уничтожена. Там все разрушено.
– Люди?
– Одна… Ева, – ответил Пьер шепотом.
– Почему ты говоришь так тихо?
– Она сидит рядом. Джон, я не могу об этом говорить громко.
– Понял тебя, – Маккейн сделал небольшую паузу, – Что с остальными?