— Вы мне льстите, сэр, если вы находите в моей работе нечто ценное.

— Вы извращаете мою мысль, ваша светлость. Я хочу напомнить вам о словах Святого Павла, что женщина должна учиться в молчании и подчинении.

Помимо своей воли, Грейс нахмурилась. Этот отрывок приводился несметное число раз мужчинами, чей авторитет ставился под сомнение думающими женщинами.

— Я считаю, — сказала она, — что скорее советовал опасаться тех женщин, которые хитростью заманивают в свои сети падких до прекрасного пола мужчин.

— Это опасная философия, ваша светлость, — грозно заметил первый следователь.

— По-вашему, женщина не может иметь собственного мнения?

— Будет лучше, если вы станете следовать наставлениям вашего отца, а теперь — вашего мужа, — сказал ей второй член Совета.

— Надеюсь, моему отцу не придется отвечать за то, что я написала, — сказала Грейс, вдруг испугавшись, что эти люди хотят заставить страдать еще и ее отца. — Он всегда был весьма занят, выполняя свой долг перед прихожанами, и я не посвящала его в содержание своих сочинений. И могу только надеяться, что вы позволите мне отправиться домой, чтобы выполнять наставления моего дорогого мужа.

— Там будет видно, — ответил первый, которого Грейс про себя назвала «врагом». — Интересно, как это вам, с вашими нестандартными взглядами на аристократию, удалось добиться того, что его светлость герцог Станденский взял вас в жены? С помощью женских чар?

— Это до сих пор остается для меня загадкой, — со всей честностью ответила Грейс. — Спросите лучше об этом у герцога.

— Спросим, мадам, — ответил он угрожающе, так, что у Грейс учащенно забилось сердце.

Как она жалела, что впутала Алана в свои неприятности. В обществе, где за проступки жены полную ответственность должен нести ее муж, даже герцогу Станденскому едва ли удастся избежать наказания, в случае, если Грейс признают виновной. Эти люди должны понять, что она сама должна отвечать за свои взгляды.

— Прошу вас принять во внимание, что взгляды, отраженные в моей книжке, сформировались у меня задолго до нашего знакомства с герцогом Станденским.

Ответом ей было лишь нечленораздельное «пфф», потому что члены Совета либо тасовали бумажки, либо что-то писали на листах пергамента.

Подавшись вперед, Грейс сказала:

— У меня будет неспокойно на душе, пока вы не скажете мне, что ему не придется отвечать за мою глупость.

— Глупость? — вопросил ее «враг», вставая со стула. Подойдя к Грейс, он посмотрел на нее через монокль. — Вы намереваетесь отречься от ваших мыслей?

Глотая подкативший к горлу комок страха, угрожавший раздавить с трудом сохраняемое спокойствие, Грейс ответила:

— Я не могу так просто отказаться от своих убеждений, * милорд.

— Почему же нет, ответьте нам.