Глава 22

— Просто произнеси это слово — люблю… Ну же, тупая, дурацкая кукла! — Не выдержав, закричала Шерри.

— Нет. — Механический, лишенный эмоций голос неожиданно прозвучал в тишине комнаты, сплошь заставленной его фарфоровыми собратьями.

— Нет. — В огромном, на всю стену, зеркале, что сплошь покрыто паутиной трещин и разломов, отразилась молодая красивая ведьма с горящим ненавистью и безумием во взгляде. Ее длинные черные волосы спутались с золотистыми кукольными кудрями, которую она сжимала в руках.

— Я ненавижу тебя, слышишь? Ненавижу! — Ведьма со стуком бросила куклу на стол, та громко ударилась о крышку и покатилась на пол. Но она не разобьется. Этот фарфор может разбить только тот, кто всей душой пожелает это. А Шерри никогда так не поступит. Слишком сильна ее «больная любовь» к Грегу. И она сама не знает, кто кого околдовал. Она — Грега, или «бледный принц» — ее?

— Ты в моей власти, зачем ты противишься мне? — Фарфоровый принц только хлопал длинными черными ресницами, то ли не желая отвечать, то ли уйдя в свой, внутренний мир, недоступный Шерри.

— Сейчас ты придешь ко мне в реальности. — Прошипела ведьма, обращаясь неизвестно к кому — или к бессловесной кукле, валяющейся на полу. Или к зеркалу — своему отражению?

— Я буду обнимать твое теплое тело, твои пальцы разбудят во мне желанье, и ты станешь моим… До конца, без остатка. Правда?

— Нет. — Губы куклы раздвинулись в нарисованной улыбке. — Ты можешь заполучить мое тело, но душа, заключенная в фарфоре, никогда не достанется тебе.

Шерри тихо застонала, понимая, что кукла говорит правду.

Тихо скрипнула дверь, в комнату ворвался порыв свежего ветра. Шерри обернулась и увидела Грега, что вошел и застыл на пороге. Не было ни приветствий, ни объятий, ни поцелуев… Ни-че-го. Только грубая, животная страсть. Скользящие прикосновения по коже, треск разрываемой блузки… Пальцы Шерри, как сумасшедшие путались в волосах Грега, притягивая его к себе, чтобы ощутить такое теплое, живое тело. Его тело… касания к нему разительно отличаются от прикосновений к мертвому фарфору. Вот только кто из этих двоих, носящих одно имя, мужчин, настоящая кукла?.. Тот, кто в фарфоре, или тот, живой, кем она манипулирует так легко и просто, внушая поддельные мысли и чувства?

Глава 23

Фарфоровый лик смеялся бы, если мог… Но голоса у «бледного принца» не было. Ему невозможно закрыть искусно нарисованные глаза, наблюдающие за прелюдией у двери. Шерри сейчас задыхалась, прижатая к стене живым Грегом, словно бабочка, наколотая на лист бумаги. У нее не хватило сил добраться до антикварного диванчика у камина, она сдалась на милость победителя прямо у стены. Только… Шерри понимала — это самообман. И этот Грег, целующий ее, делает только то, что она прикажет. Безвольный ментальный раб. Она подчинила его сознание.

Волна желанья, захлестнувшая ведьму с головой, медленно пошла на спад, и она почувствовала, что теряет силы, падая на холодный пол. Но услужливые руки Грега подхватили ее и прижали к себе. А наплевать, наплевать, что все это игра! Губы Шерри раздвинулись в вызывающей улыбке, а тонкие руки обвили его шею.

— Скажи, что ты любишь меня… — Грег не посмеет сопротивляться. Он сделает все, что бы ни приказала жестокая, холодная, расчетливая ведьма Витшери.

— Я люблю тебя. — Он нежно улыбнулся, говоря на первый взгляд искренне, вонзая в уязвимое сердце Шерри отравленный кинжал. Ведь она сама прекрасно понимала, что все это ложь. Она закрыла глаза, приникла к его плечу, чувствуя, как по щеке бежит предательская слеза.

— Как жаль, что это лишь игра… И ты не говоришь это всерьез. По своей воле. Потому что у тебя нет воли. — Едва слышно прошептала ведьма, опуская голову и ловя случайный взгляд куклы, лежащей на полу. Нарисованный, но такой живой взгляд, что был серьезен и печален.

Глава 24