На борту «Кариновы»

При первом же взгляде на «Каринову» я воспряла духом. Ослепительно белый пароход с желто-белой трубой водоизмещением не меньше тридцати тысяч тонн. Вид его привел меня в восторг, потому что я обожаю корабли, хотя никогда не плавала далеко по морю. Однажды мы возвращались на большом пароходе из Марселя и еще раз — из Генуи.

Формальности были сведены к минимуму, и таможню мы не проходили. Пока я вслед за миссис Верритон карабкалась по огражденному трапу, дети возбужденно бежали впереди.

Это ее портрет висел тогда в гостиной. Только в жизни она выглядела старше и как-то болезненнее. Она, безусловно, оставалась еще очень красивой и была безупречно одета, но все говорило о том, что нервы у нее на пределе. Она все время курила, и руки ее ни на секунду не оставались в покое. А когда она заговорила, то у нее оказался такой странный срывающийся голос, какого я и вообразить не могла.

Тем не менее, она тепло со мной поздоровалась и вела себя дружелюбно.

— Вы не должны позволять, чтобы эти двое слишком многого от вас требовали, — сказала она, когда мы шли по коридору. — На пароходе для них найдется масса занятий. Это только мой муж думает, что кто-то должен есть с ними и укладывать их вовремя спать. Они теперь достаточно взрослые, чтобы не выпасть за борт, и я думаю, здесь будет много других детей, с которыми они смогут играть.

Сначала мы пошли в каюту Верритонов, которая находилась на палубе А. Огромная отдельная каюта с примыкающей ванной комнатой. Потом стюард открыл дверь и показал смежную двухместную каюту, которая оказалась поменьше, но тоже с ванной.

— Детей сюда, сэр?

— Да, сюда, — сказал Эдвард Верритон, оглядываясь вокруг. Все хорошо. Лучше и быть не может. У них будет своя дверь в коридор, не нужно будет без конца ходить через нашу. Теперь каюта молодой леди. А-21.

— Это здесь рядом, я провожу.

Дети увязались за нами, громко болтая.

Это была маленькая одноместная каюта с одним иллюминатором. Здесь, кажется, было почти все, что нужно, включая гардероб с большим количеством ящиков и подходящий умывальник. Постель была устроена на симпатичном лимонного цвета диванчике с желтыми подушками.

— Две ванных комнаты рядом по коридору, мисс, — сказал стюард, который представился как Джон Холл. Это был крупный, но худощавый лондонец с дружелюбным лицом.

Пока я завороженно оглядывалась, дети сидели бок о бок на диване, болтая ногами, и глядели на меня с живым любопытством. Они составляли очаровательную пару и совсем не казались застенчивыми. Я уже убедилась, что без отца они вели себя не в пример естественнее. Впрочем, некоторую неловкость и напряженность в его присутствии можно было списать на то, что они с ним редко виделись. Кроме того, по крайней мере Кенди, как более взрослая, должна была понимать, в каком состоянии находится их мать. Наверняка, в свои девять с половиной лет она все уже прекрасно видела, и это могло испугать ее.

— Пойдем, Гил! Нужно все оглядеть! — неожиданно закричала Кенди. Пока я соображала, следует ли мне пойти с ними, они уже выскочили наружу. Я не спеша двинулась следом и скоро потеряла их из виду у лестницы, которая вела наверх, к прогулочной палубе. До отплытия оставалось около полутора часов, но большинство пассажиров, кажется, уже взошли на борт. Везде была толкотня, в проходах стояли вещи, суетились стюарды.

Я наткнулась на магазин, который был закрыт, и медленно побрела через комнаты отдыха, зал для танцев, курительную комнату. На прогулочной палубе в кормовой части была просторная веранда, с открытого конца которой открывался вид на палубу А. Там был плавательный бассейн, совершенно пустой и покрытый сетью — довольно мрачная картина. Но всего через несколько дней здесь можно будет прекрасно загорать.

Я поднялась на следующую палубу и обнаружила зал для игры в настольный теннис и библиотеку. Потом на открытую шлюпочную палубу, где над головой раскачивались лини белых спасательных шлюпок. Тут было ветрено и холодно, но я достала из кармана косынку, завязала волосы и все-таки обошла все вокруг. Флаги развевались на ветру, а вода была темная.

Детей я увидела снова, только когда вскарабкалась еще выше — на палубы, разделенные высокими прозрачными перегородками специально для различных игр. Кенди и Гильберт уже играли в шафлборд. Они были совершенно поглощены этим занятием, и случиться с ними явно ничего не могло.

Пока я пыталась отыскать вход назад, в тепло, ветер чуть не унес мою косынку. Наконец я наткнулась на нужную дверь — пароход был такой, что на поиски запросто могло бы уйти несколько дней. Но дверь настолько тяжело открывалась, что у меня просто не хватало сил справиться с ней. Внутри работал кондиционер, и все двери открывались с трудом, а многие были двойными.

Я стала протискиваться внутрь, но застряла на полпути. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы меня не выручил какой-то молодой человек. Он распахнул дверь и буквально втащил меня внутрь.