— Это ужасно глупо — ложиться спать, когда все веселятся, — воскликнула Кенди. — А на палубе так хорошо. Но этот мужчина подкрался к нам сзади и одной рукой схватил меня, а другой пытался поднять за шиворот Гила. Я закричала и стала выворачиваться, и тут я увидела, что у него нет лица. Луны не было, но светили звезды. У него не было ни рта, ни носа, только глаза, кажется. А потом пришла Джоанна и этот страшный человек убежал.

Лицо Эдварда Верритона испугало меня, но он спокойно сказал:

— Кто-то просто хотел напугать вас, чтоб вам не повадно было бегать ночью из постели. Отведите их, пожалуйста, назад в каюту, Джоанна. По-моему, вам и самой не следовало вставать. Простите меня за этот переполох.

— Хорошо, мистер Верритон. Я отведу их, — сказала я и стала потихоньку подталкивать детей впереди себя. Когда мы вышли за дверь, я услышала, как помощник эконома озадаченно сказал:

— Да-а, все это странно… очень странно… Разумеется, никто из судовой команды их и пальцем бы не тронул. Надеть чулок на голову — это старый трюк. Но я не понимаю…

Я могла бы вернуться и сказать, что это был пассажир, причем пассажир первого класса, потому что никто из второго смокингов не носит. Но каждый шаг отдавался у меня в голове страшной болью, и я думала только о том, как поскорее положить детей спать.

Я ни минуты не сомневалась, что там, на шлюпочной палубе, кто-то пытался убить Кенди и Гила. Их собственный отец? Или, может быть, Грэм Хедли?

Я вспомнила вечер, когда Грэм Хедли стоял рядом со мной и, глядя на проносившуюся внизу темную воду, я испытала острое чувство незащищенности. Он запросто мог увидеть, как дети потихоньку пробирались наверх, и пойти за ними, чтобы использовать эту неожиданно предоставившуюся возможность избавиться от них.

Я уложила детей в кровати и, как могла, успокоила их, стараясь рассуждать спокойно и здраво. Кажется, мне почти удалось убедить их, что вся эта история, по большей части, просто привиделась им.

Потом я пошла к себе в каюту, заперла дверь и легла в постель. В конце концов я заснула, но всю ночь меня мучили кошмары. Я летела вниз… падала, падала в темную воду. Я плутала в бесконечном лабиринте. И все время кто-то таинственный и зловещий неотступно преследовал меня; несколько раз голос Кенди звал на помощь.

В девять утра стюард принес мне завтрак. Есть мне не хотелось, но я с благодарностью набросилась на горячий кофе. В половине десятого заглянула миссис Крейг. Она немедленно стала обсуждать ночные происшествия.

— А мне они показались такими тихонями! Вот ведь озорники! Но они, разумеется, выдумали всю эту историю с мужчиной, который хотел столкнуть их за борт. Кенди девочка очень нервная и в некоторых отношениях еще совсем ребенок. И у меня сложилось впечатление, что их родители не совсем ладят между собой, так что, наверное…

— Там действительно был кто-то, я видела, — перебила я. — Но их я постаралась убедить, что они все это выдумали.

— Подумать только! Но не волнуйтесь, дорогая. Я помогу Кенди и Гилу с маскарадными костюмами для сегодняшнего утренника.

— Ох, спасибо вам огромное! — слабо откликнулась я. — Но это мои обязанности.

— Дорогая моя, я обожаю детей. Мне самой хотелось бы иметь по крайней мере шестерых! Их мать, очевидно, не встанет сегодня. С ней все, на самом деле, очень печально. По-моему, она не совсем… здорова, — тактично закончила миссис Крейг. — Кстати, происходит что-то непонятное. По всему пароходу ищут какого-то мистера Грэма Хедли. По всем громкоговорителям его просят подняться к капитану. Его или любого, кому что-либо известно о его местонахождении. Я не знаю даже, кто это такой, а вы? У меня ужасная память на имена.

У меня сильно забилось сердце и застучало в висках.

— Да, я знаю его. Такой смуглый мужчина, который часто ходит в ярко-голубой рубашке. Он почти всегда бывает возле бассейна. Вы хотите сказать, что он пропал?

— Я ничего толком не знаю, дорогая. Надо полагать, да, — ее все это не слишком интересовало.

Когда она ушла, я снова легла и стала думать, куда мог исчезнуть мистер Хедли. Я вспомнила, какое лицо было у мистера Верритона, когда он услышал рассказ Кенди, и в первый раз мне пришло в голову, что он не стал бы покушаться на жизнь собственных детей. Я была уверена, что он на самом деле любил их. Но если это сделал Грэм Хедли, и мистер Верритон его заподозрил…