В воспоминаниях Анны Сандермоен, девушки, которая провела детство в секте, есть отрывок, описывающей методики воспитания, реализованные по рекомендации Столбуна ее отцом и матерью: «
Анна Чедия Сандермоен (находилась в секте 6 лет) «Секта в доме моей бабушки»
Столбун объяснял людям «реальное», по его мнению, устройство мира и психики. Он всячески избегал каких-либо религиозных тем. Это вообще осуждалось в коллективе. Виктор активно выступал против любого рода сионизма, хотя сам по рождению был евреем. Коллектив представлял собой гипертрофированное олицетворение советской идеологии. Взрослые представители секты носили значки с портретом Дзержинского, много нецензурно выражались, работали, вели себя некультурно, не стремились к чистоте и опрятности — признакам разврата и мещанства. Поддерживать минимальную гигиену значило побудить руководителей к допросу и последующему наказанию. Главный, как называли почитатели Виктора, верил, что смысл его идеологии лежит во взращивании сильных, выносливых и волевых людей. Через преодоление нищеты и унижений личность человека должна, по его идее, не ломаться, а развиваться, оставляя все пороки в виде зависимостей в прошлой жизни. Важно всегда быть всем довольным и демонстрировать на своем лице счастье.
От денег и имущества, конечно, необходимо отказываться в пользу секты. По убеждениям блага развращали, делали человека ленивым, недостойным слизняком. Ученики Столбуна становились нищими не только эмоционально и духовно, но и физически.
Поначалу, когда жертвы завлекались в секту, Столбун выставлялся чудо-доктором, инноватором, гением, человеком, избавляющим от надоедливых болезней и проблем. Он с образованием, с опытом работы. Изобретатель метода и создатель клиники — все в нем хорошо. Пугающей информации о секте в газетах не имелось. С фотографий, сделанных во время мероприятий или собраний, смотрели счастливые, розовощекие, улыбающиеся люди. Причесанные, аккуратно одетые дети обнимали мам и пап на фоне декораций детских праздников. Ничто не предвещало беды. Потом оказалось, что приезды любых СМИ и фотографов оговаривались с высокопоставленными столбуновцами заранее. Перед этим всех тщательно приводили в порядок, мыли и причесывали. Ну а румянец на щеках достигался всего несколькими пощечинами. Мордобой, или, по-другому, «механотерапия», был очень популярен и являлся основным способом воспитания.
После вступления в секту с новичками некоторое время учителя Столбуна вели себя добродушно. Навязывалось чувство благодарности, ощущение эксклюзивности — именно Столбун знает, как нужно лечить болезни. Только его люди живут правильно и хорошо, необходимо ценить его, а не то получишь нагоняй. Сам Виктор держался гордо — царь и всеобщий отец. Он переключался с роли «доброго психолога» на роль «жестокого карателя» так быстро и нелогично, что на одном и том же собрании два человека могли быть наказаны и восхвалены за одни и те же поступки.
После того как новый пациент начинал чувствовать благодарность к Столбуну и немного привыкал к правилам, его постепенно отделяли от близких, друзей, знакомых, родственников. Отправляли в дальние поездки, запрещали с ним общаться соседям по коммуне. Дружба сильно порицалась в сообществе. Подобное считалось проявлением эгоцентризма, как и стремление быть красивым, необычно одеваться или привлекать к себе внимание. Таким образом, человек оставался совершенно один, встречался с отчаянием и болью, которую некуда деть и невозможно пережить. К ней нужно было привыкать. Что, по мнению Виктора, и делало человека сильнее. Злоба внутри должна заставлять человека излечиваться от недугов без лекарств и терапии.
Принцип «слоения», использовавшийся с детьми, применялся и в лечебной практике взрослых. Чаще всего газ заменяли электрическим током. С позиции Столбуна, это оказывало положительное влияние на психику и снижало уровень агрессии. Люди искренне верили, что нервная система человека подобна устройству нервной системы моллюска. Воздействие на определенные точки приведет к конкретным результатам. Под влиянием «учителя» взрослые приходили к выводу, что если врезать ребенку по лицу, то оплеуха скажется на его психике положительно, так как там расположены нужные точки.
Сам Столбун жил хорошо. Он никогда не испытывал проблем с деньгами, потому что многочисленные адепты несли все состояние и прибыль на благо развития коллектива. У него всегда имелась отдельная комната, куда бы он ни приехал и где бы ни остановился. Доктор постоянно перемещался между коммунами по стране, делал важные дела, заводил нужные знакомства. Он был вдохновлен своими учениями и считал себя новым Макаренко. Виктор поддерживал дух благоговения общими собраниями, строгостью и редкой благосклонностью. «Главный» мог пользоваться всеми женщинами секты. Отказать ему считалось неуважением и вознесением себя в категорию «особенная». Такое в коллективе было не в почете. Столбун умудрился зачать порядка 30 внебрачных детей по всему СССР, которых он, конечно, не знал лично и никогда ими не интересовался, и двух официально признанных дочерей от гражданской жены Валентины Стрельцовой — верной соратницы и коллеги.
Группировка Столбуна постепенно проникала в слои культурной и научной интеллигенции крупных городов страны. Большие центры его учения работали в Москве, Ленинграде, Твери, Душанбе. Привлекались в секту ради финансирования и покровительства известные и влиятельные личности. Такое огромное количество взрослых и детей в их бесконечных путешествиях необходимо было снабжать кровом, едой, хоть какой-то одеждой. Кроме того, важно, чтобы у группы не возникало никаких проблем с законом. Все слаженно работало благодаря тому, что Столбун «вылечивал» нужных людей или обещал поставить на ноги кого-то из их родственников. Обещания приносили свои результаты. Красивая обертка в виде причесанных и умытых по праздникам людей создавала впечатление благостное и правильное. Ну а вслед за этими событиями притягивались в секту и выгодные последователи.
Известной жертвой учения Столбуна в свое время оказался Эдуард Успенский, создатель вселенной Чебурашки и Гены, дяди Федора и Матроскина и других мультипликационных историй. Возможно, неверно называть жертвой Успенского, скорее пострадавшей оказалась его дочь Татьяна, а также друзья и дети друзей, которых он приводил к ближайшему другу Виктору Столбуну. Он привлекал в секту новых последователей, рекламировал ее на телевидении и в газетах. Сам Эдуард страдал от алкоголизма (от зависимости Столбун излечил его электрошоком), перечислял ощутимый процент дохода в секту, грешил домашним насилием и отправил свою дочь на перевоспитание в «коллектив», где она подвергалась жестокому обращению на протяжении трех лет.
Кроме Успенского, в секте состояли представители эстрады, звезды кино и телевидения. Писатели, актеры, композиторы — Василий Ливанов, Ролан Быков, Юрий Энтин, Владимир Шаинский. В 1994 году Виктор Столбун дал подробное интервью журналисту Владиславу Листьеву в программе «Час пик» благодаря поддержке Успенского. После чего рекламу его медицинских услуг опубликовали на первых полосах в наиболее популярных газетах.
Но постепенно деятельность сообщества начала вызывать подозрения. Появились случаи обращения в милицию — заявления об избиении, жестоком обращении с детьми, нарушениях санитарных условий.
В 1996 году Министерство здравоохранения и медицинской промышленности ввела строгий запрет на популяризацию и использование методик Столбуна. Оно полностью отрезало Виктору путь к официальной практике. Для него навсегда закрылись научно-исследовательские, реабилитационные и образовательные структуры.
В начале нулевых по радио «Свобода» транслировалась серия выпусков, раскритиковавших действия Столбуна. Это стало первым расследованием незаконных действий секты. Но к нужному эффекту открытое обсуждение не привело. Столбун продолжал завлекать к себе людей, концентрируясь теперь в своих речах на сомнительных результатах, которые принес его метод за все время существования. Обвинить Столбуна и активных последователей, практикующих авторский способ лечения, было невозможно. В самих клиниках ничего ужасного не происходило. Преступления случались где-то в поездках, на периферии. Коллектив постоянно перемещался и не проживал долго на одном месте. Родители, отдававшие своих детей на перевоспитание, никуда не заявляли. А взрослые, покинувшие группу, ничего не хотели ни слышать, ни вспоминать о том, что произошло. Страшный сон, из которого они смогли вырваться, пугал их сам по себе. Столбун в их памяти оставался строгим и опасным лидером, и с ним не хотелось связываться.
После смерти Столбуна в 2003 году коммуна находилась на пороге развала. Преемника не нашлось. Методом владели многие, но практиковать его официально не могли. Больше не было человека, который мог бы поддержать дух верящих в столбунский метод лечения и объяснить им, к чему они живут в жутких, некомфортных условиях. А главное, зачем так сильно унижать ни в чем не повинных детей. Люди стали приходить в себя, вытесняя из психики ужасные события. Выяснилось, что большинству людей метод никак не помог. Многие раковые больные умирали, астматики возвращались к медикаментозной терапии, алкоголики спивались на фоне полученной психологической травмы еще быстрее. Выросшие в коллективах ребята после произошедшего спрашивали у своих родителей о причинах проявленной жестокости. Но взрослые, вершившие строгий суд над детьми, частенько не могли даже припомнить подобных событий.
Образованные, интеллектуально развитые люди с критическим мышлением в наше время не способны представить ситуацию, в которой в их жизни укоренилось бы учение Столбуна. В годы развития секты люди искренне верили в коммунизм. Если кто-то мыслил по-другому, его называли больным, ставили психиатрические диагнозы, обвиняли в шизофрении и слабоумии.
Есть мнение, что секта Столбуна до сих пор существует. В 90-е годы дети, выросшие в секте, поголовно получали заочное образование в региональных вузах, а после шли практиковать в медицину и психологию.
Виктор Столбун грезил созданием универсального метода воздействия на психику человека. Чтобы он мог применяться педагогами, нейропсихологами и психиатрами. Концепция лечебной коммуны позволила ему использовать личную методику в полном объеме. Это был своего рода эксперимент, о котором он никому не сказал, сославшись на уже проделанный опыт. Все, что нужно было сделать Виктору, — вовремя остановиться. Да, он проделал большую работу, но увлекся своими фантазиями и потерял критичность. Но это не оправдывает его.
Рядом с ним находилось большое количество влиятельных людей. Про Столбуна знали все. Про планы, проекты, методы. Никто не остановил его, никто не отвернулся. Неприкасаемый… Он стал волшебной таблеткой от кучи проблем. Ни один не хотел сомневаться. Надеялись, что сработает. Гораздо проще поверить, что в борьбе с пьянством нужна не воля, а электрический ток, пропущенный через свое тело. А еще желательно быть выпоротым. Концепция очень проста: трудись, лишай себя всяческих благ — и станешь правильной личностью. Столбун не пояснял, что значит быть правильным, для кого нужно становиться правильным, к каким героическим поступкам готовит он несчастных детей и ополоумевших взрослых. Образ в его сознании скорее всего был весьма конкретным, а главное, социально одобряемым. Здесь сыграла не последнюю роль конформность. Все вокруг транслируют коммунистические ценности, которые вдруг гипертрофирует один человек. Удобно собирает всех в одном месте, отделяет детей от взрослых, обеспечивает деятельностью, занимается воспитанием и лечит от болезней в придачу.