Прокуратура Красноярского края провела проверку в 2020 году и направила заявление в суд о необходимости ее ликвидации. «Церковь последнего завета», по их утверждению, угрожает интересам общества, государства, ограничивает права и свободу людей, посягает на свободу личности, приносит ущерб нравственности, здоровью граждан. Суду были представлены выявленные факты причинения вреда психическому здоровью. Все делалось для того, чтобы углубить в сознании веру в Виссариона, пресечь попытки выражения личности, стремлений, желаний. Поэтому применялись угрозы изгнания из сообщества, публичные осуждения и взращивание всеобъемлющего чувства вины с малых лет.
Сейчас адептам все-таки разрешили иметь мобильные телефоны, спутниковое телевидение, а самым ближним адептам — и шикарные автомобили. Секта продолжает существовать без живого присутствия мессии, хотя многие адепты убавили свой пыл верования. На официальном портале публикуются письма с пожеланиями и наставлениями Торопа. Там же находятся материалы, направленные на привлечение новых послушников с описанием жизни в «Городе Солнца», планом их развития, фотографиями с мероприятий и детских праздников. В открытом доступе есть священное писание виссарионовцев — «Последний завет». С помощью сайта адепты просят поддержки друг у друга и собирают пожертвования. На отдельной странице можно найти подробную инструкцию со всеми реквизитами счета «Церкви последнего завета».
Сергей Тороп кажется безобидным, скромным мужчиной. После задержания он вел себя неуверенно. У многих сложилось мнение о нем как о медийной персоне, которая, оставшись без советников, не знает, что делать и говорить. Мы с вами уже знаем, что это стандартное поведение харизматического лидера в ситуации преследования государством.
Идеология культа учит адептов быть жертвами, отдавать всего себя на благо окружающих и не просить ничего в награду. Не желать, не мечтать, не планировать. На сайте Виссариона написано: «Человек всегда должен стараться отдавать тепло своего сердца людям, окружающему миру через руки свои, не требуя ничего взамен. Творить добро без меры, даже если тебя обижают или унижают при этом». Разумеется, о том, какие комплексы и психические отклонения подобное порождает, там не указано. А ведь в общине воспитываются и дети. В такой обстановке они, вырастая, не учатся отстаивать свои границы, давать отпор, защищать себя. В конце концов, подобное может привести к губительным последствиям. Но адепты верят, что чем больше страдает душа, тем чище она и ближе к богу. Грустно, что, оставаясь в эмоционально иллюзорном мире, люди готовы лишать себя и своих детей свободы их проявления.
«Человек должен стараться всегда верить во все хорошее и доброе и бесконечно сомневаться в дурном, даже если это похоже на правду»[14]. Виссарион учит адептов не видеть реальности, жить в заблуждении, не воспринимать мир таким, какой он есть. Он отсекает возможности чувствовать боль, страх, злость, неприязнь, обиду. Он запрещает замечать страдания или дискомфорт, которые могут причинять другие люди. Тороп учит терпеть, бесконечно и самоотверженно. Под этим гнетом люди в общине не понимают, что на их глазах совершаются преступления и проводятся махинации. Искусно выстроенная система ценностей до сих пор позволяет Торопу и его ближайшим послушникам получать выгоду с помощью людей, потерявших веру в себя. Будем надеяться, что без присутствия лидера критическое мышление обманутых людей вернется и они смогут по-настоящему спасти себя и свои семьи.
Учение Столбуна
✭✭✭✭✩
Концепция Виктора Давыдовича Столбуна охватила Cоветский Cоюз в 70-х годах. Он не являлся новым мессией, спасителем или обладателем священного знания. На контрасте с псевдорелигиозными тенденциями того времени слова и действия Столбуна выглядели более чем научными. Последователи называли его доктором, а не целителем. Это привлекло тысячи людей с рациональным мышлением, стремящимся к логике, последовательности и объяснениям. Вышеозначенного у Столбуна хватало, он оказался мастером плетения паутины из собственных замыслов и умозаключений. Сама концепция учения Столбуна отсылает нас скорее к структурам психокультов, а не сект. Но поскольку в сообществе присутствовал элемент идолопоклонения, мы рассмотрим организацию как секту.
Витя родился 30 августа 1933 года в семье интеллигентной и поистине эрудированной. Его мама работала в Городской клинической больнице № 67. Папа, Давид Евсеевич Столбун, был известным советским стратонавтом и нейрофизиологом, кандидатом медицинских наук, военным врачом и одним из основоположников космической медицины в нашей стране. Согласитесь, список достижений внушает уважение. В такой семье не может вырасти «обычный» ребенок. Надежды на будущее Вити были большими. Но так случилось, что папа Вити умер во время испытаний стратостата из-за сбоя кислородного оборудования. Случилась настоящая трагедия. Весь экипаж погиб от удушья, еще не спустившись на землю. А во время приземления шар запутался в проводах электропередачи и взорвался. Давид Столбун посмертно стал Героем Советского Союза. На месте падения летательного аппарата воздвигли памятник экипажу, а пятилетний мальчик потерял отца и столкнулся с первым тяжелым испытанием в своей жизни.
После катастрофы Витя получал поддержку от ближайших коллег отца. К нему хорошо и тепло относились в научных кругах и сообществе интеллигенции. Но несмотря на это, Виктор не смог пойти по стопам отца. Его исключили из медицинского университета, и карьера настоящего врача оказалась под угрозой. Заочно Виктор Столбун все-таки закончил Московский педагогический государственный университет, факультет русского языка и литературы. Затем, благодаря протекции жены-психиатра, получил специализацию по нейропсихологии в лаборатории и практиковался в психиатрических больницах. Он написал в соавторстве с матерью, женой и другими специалистами не одну научную работу.
А на пороге 40 лет Виктор Столбун заявил об открытии собственной клиники по лечению алкоголизма, где практика проходила по его оригинальным методикам. Деятельность клиники вызывала сомнения и подозрения в шарлатанстве, а также вызывала вопросы у настоящих медиков, которые были против методов Столбуна. Но Виктор не останавливался, а, наоборот, расширял поле возможной деятельности. Список болезней, поддающихся лечению авторской методикой, быстро пополнялся. Со временем он стал работать с раковыми больными, бронхиальной астмой и шизофренией — ее он особенно любил исцелять. Язва желудка, депрессия тоже дополнили перечень.
Техника лечения была специфической. Столбун называл ее дозированным центрипетально-реперкуссивным воздействием, или ДЦРВ. Больным наносили на кожу пальцев ног, ягодиц и висков хлорэтил — бесцветный, легко сжижаемый газ, активно использующийся в то время в медицине в качестве анестетика. Является сильным наркотиком, эффект достигается при вдыхании вещества. При попадании на кожу вызывает чувство жжения, онемения, охлаждения, снижает местное кровообращение и чувствительность. При длительном воздействии приводит к зуду и гиперемии (переполнению кровью кровеносных сосудов участка тела). Нужно отметить, что ДЦРВ крайне неприятная процедура. Ее проводили и детям.
Остальные способы оздоровления включали в себя порку, издевательства, коллективные унижения и избиения, использование электрического тока.
В лечебный распорядок дня входила тяжелая физическая работа, постоянные перемещения по стране без средств к существованию и ежедневные «диагностики состояния», которые напоминают нам традиционные терапевтические сеансы саентологов. Все, от мала до велика, приглашались доверенными лицами Столбуна в отдельную комнату, где их спрашивали, на сколько по 10-балльной шкале они чувствуют злость. Если в ответе были сомнения, то с «пациентами» проводили нейропсихологическое упражнение. Их просили закрыть глаза, положить руки на стол и в течение нескольких минут повторять настукиваемый «медсестрой» ритм. Способы для проверки уровня агрессии были слуховыми, зрительными, интеллектуальными. После этого пациентам устраивали сеансы обливания жидким хлорэтилом. Это называлось процедурой «слоения». Такое проделывали с периодичностью со всеми участниками сообщества, или, как было принято называть пациентов, «коллектива».
Коллектив делился на большие сообщества взрослых и детей. В секту попадало много малышей и подростков. Родители, верившие в псевдонаучный подход Столбуна, отдавали своих отпрысков для того, чтобы у них была возможность сформировать в себе выдающиеся способности. Вместе они не жили. Летом детские группы ездили с воспитателями по всей стране, от Москвы до Душанбе, зайцами в плацкарте на багажных полках и автостопом, показывая спектакли на обозрение всему СССР. Останавливались на частных квартирах членов коммуны, воспитывались в строгости. Грязь и неухоженность были в почете и означали, что человек не тратит время попусту, а трудится и занимается делом. Все ходили с вшами, ссадинами, в старой одежде. Мылись редко и коллективно.
Дети учились не быть лучше других, не высовываться, не желать и не чувствовать себя, но при этом быть радостными. Если закинуть ногу на ногу — отчитают за высокомерие. Скрестить руки на груди — получить подзатыльник или выговор за то, что поставил себя выше других. Переживать, плакать, ныть запрещено. Делиться друг с другом переживаниями — тоже. В детском отделении секты были в почете доносы и наговоры. За проступок можно нарваться на публичную порку. Проступком становились самые безобидные вещи: незаплетенные волосы у девочек, в одиночку съеденное яблоко, неискреннее выступление в театральном кружке, не доеденная до последней крошки еда. Кто плохо ест, тот мало трудится. Все в конце дня обсуждалось на общих собраниях.
Ребятам постоянно напоминали о том, что они вырастут ничтожными проститутками и наркоманами, что их матери шлюхи, а отцы — тунеядцы.
Жаловаться на проблемы со здоровьем или дискомфорт не разрешено. Поэтому многие часто болели, передавая вирусы друг другу. Укусы насекомых не обрабатывались, так как Столбун учил, что кусают только злых и плохих людей. Следовательно, сказать, что тебя покусали комары, нельзя. Свободное от работы и поездок время посвящалось патриотической литературе про подвиги во имя родины, пению пионерских песен и доносам. Считалось, что такие методы позволят вырастить настоящего, здорового в будущем человека. Детей убеждали, что «во внешнем мире» живут одни идиоты и плохие люди. А они в безопасности только потому, что трудятся все вместе на благо коллектива. Стокгольмский синдром процветал и оказывал воздействие на психику уже взрослых людей, выросших в секте, долгие годы спустя. Даже возвращаясь в свои семьи, дети стремились уехать назад в коммуну, потому что жизнь вне группы казалась пустой, опасной и лишенной смысла.
Отправить ребенка на лечение к Столбуну можно за деньги и по любой причине. Конечно, больные ребята с инвалидностью там тоже встречались. Но в основном все были здоровыми. Подразумевалось, что методика Столбуна поможет от любых проблем: плохого поведения в школе, лени, дурного характера, плохих оценок, страхов, неуверенности, хамства, невнимательности. В общем, от всех нормальных детских проблем, которые обычно решаются вместе с родителями в семейном кругу и проходят с возрастом. Особенно тяжело приходилось детям из благополучных домов. Их вырвали из теплого гнезда и лишили условий для развития здоровой психики. В коммуне находилось много детей из девиантных семей алкоголиков и наркоманов, состоявших на учете в милиции. И для них не было ничего удивительного в криках, порках, унижениях. Они получали своеобразную заботу и контроль за минимальным обеспечением. А вот обычным детям становилось несладко. Если их родители принимали решение пойти на лечение к Столбуну или отправить свое чадо к нему на перевоспитание, то самого ребенка никто не спрашивал и не предупреждал. Из привычной квартиры и распорядка его перемещали в грязные бараки с толпой юных членов «коллектива». Вернуться домой не представлялось возможным, так как никакой связи с родителями не было. Можно писать письма, но из-за постоянных переездов они доходили редко, и только до тех родственников, которые постоянно присматривали за конкретными коммунами. Письма перед отправкой вскрывались и прочитывались. Никаких жалоб или повествований о реальных условиях жизни. Только поздравления с праздниками, хорошие новости о группе, и все. Свои достижения лучше не описывать, могли наказать за хвастовство. Иногда семьи встречались в городах, где проводились знаковые мероприятия столбуновцев. Но большую часть времени они были раскиданы по всей стране.
Каким-то детям «везло», и практики Столбуна с ними проделывали их собственные родители после знакомства с идеологией. Привязывали к стульям, били током, кричали, унижали.