Уля некоторое время так и стояла в проходе, не решаясь выпускать сестру за порог. Она бросила взгляд на свой мобильный, начисто отказавшись от идеи позвонить маме. У неё и без них хватало хлопот.

– Надень шапку. Я тебя провожу, – угрюмо произнесла она и сама принялась одеваться.

– Окей, – Ника покорно выполнила указание с присущей ей ленью. Уля влезла в мамины валенки и накинула на себя безразмерный пуховик. Они вышли во двор. Холодный ветер, словно не желая их куда-либо пускать, ударил в лицо, запуская свои длинные ледяные щупальца за шиворот и под подол, всё время скидывая с Улиной головы обширный капюшон.

Никина подруга – Яна жила на соседней улице. В пяти минутах ходьбы от их дома. Уля буквально передала Нику в руки Яниной маме и одиноко побрела обратно домой. Она старалась идти и не вглядываться в кусты Плакучей Ивы. В ушах свистел ветер, и Уля была даже рада этому, так она не услышит никаких посторонних шумов. Уже подходя к своему дому, она увидела кого-то постороннего возле калитки. В незваном госте, она сразу узнала полоумною соседку Евлампию. Возле её ног неизменно дежурил Корнишон.

– Здравствуйте, – Уля нерешительно подошла к ней, не желая высовывать нос из, нагретого её же дыханием, воротника.

– Здравствуй, – ветер играл с кудрями соседки, бросая их то в одну, то в другую сторону. При этом она не выглядела замершей. Уля решила, что не станет задерживаться, поэтому решительно прошла мимо Евлампии, отперев калитку.

– Я видела его, – загадочно произнесла женщина, похожая на индианку.

– Кого? – Уля остановилась, но калитку всё же закрыла за собой. Теперь они находились, что называется, по разные стороны баррикад.

– Твоего избранника, – опять она об этом. Ну, сколько можно? Уля спрятала руки в карманы, устало взирая на собеседницу. – Он хорош собой.

– Я не понимаю о чём вы, – недовольно промямлила Уля, не желая больше находиться вне дома и морозить свой зад. Она решительно направилась к двери, но остановилась, как вкопанная, после слов соседи, бросившей ей вслед:

– В твоём теле живёт Дибби Дилабетур. Оживший горб. Живой шар! – она вскинула руки, словно призывала духа дождя, снизойти к ней и полить урожай в засушливый месяц.

По телу Ульяны пробежал состав мурашек. Она с ужасом посмотрела на странную женщину, не в силах пошевелиться.

– Откуда я, по-твоему, знаю об этом?! – с вызовом бросила Евлампия, перекрикивая ветер, – Я пришла тебе помочь!

– И откуда вы об этом знаете? – надрывным голосом спросила Уля.

– Я Табеллариус, Ты Лупус! Я призвана помочь тебе!

– Я не хочу быть Лупусом! – неожиданно для самой себя закричала Уля. Порыв ветра со снегом заглушил её слова, – Уходите и больше не приходите, а иначе я всё расскажу маме! – угроза конечно из разряда для малышей, но тогда ей так не казалось. Мама единственная кто мог справится с этой чокнутой.

Забежав в дом и закрывшись на ключ, Уля, пытаясь отдышаться, словно после пробежки, припала спиной к двери и через несколько секунд посмотрела в глазок. Евлампии и след простыл. Уля, пребывая всё ещё смешанных чувствах, прошла в гостиную и включила телевизор. Она не собиралась ничего смотреть. Просто так ей было спокойнее. Оставив играть музыкальный канал, она поднялась к себе. После холодной десятиминутной прогулки и встречи с соседкой, спать Ульяне совсем не хотелось. Она непрерывно думала о словах Евлампии. Залезла в ящик стола, где лежал журнал со статьёй «Что такое Лупус?», папин листок с нарисованной схемой дорог и чистая тетрадь. Она аккуратно достала последнее, уселась на кровать и начала записывать:

Я пишу это, потому что со мной происходит что-то странное. В моём теле живёт какое-то существо. И оно растёт. Несколько дней назад я обнаружила, что оно примерно с кулак. Я подозреваю, что это как-то связанно с моим без вести пропавшим отцом.

Она немного поразмыслила и добавила:

Соседка Евлампия об этом что-то знает. Она очень странная и пугает меня какими-то непонятными словами. Но она точно знает. Сегодня 3 декабря.