— Сираффа видел союз четырёх стихий. Он — Оракул. Мы — это воздух и огонь. И он сказал, что ты приведёшь с собой Воду, Твердь и Древо жизни. Он сказал, ты поймёшь, о чём я говорю. Время на исходе, Дитамар. Решайся. Ещё немного, и Ассим выпьет тебя досуха, как паук свою жертву. Ещё немного, и Врата распахнутся окончательно. Но если мы соединим все стихии — мы его остановим!

Она указала рукой туда, где у тёмного основания башни клубился живой туман, полный самых страшных тварей.

— Воду, Твердь и Древо жизни? — эхом повторил Дитамар, а потом усмехнулся, внезапно осознав что-то важное, и протянул Кэтрионе руку. — Так вот оно что…

И в тот же миг из тумана проступили новые фигуры: Лея встала рядом с Дитамаром, а дальше — Эйвер и Кайя.

— В твою руку мы вкладываем всю силу стихий, — произнесла Кэтриона, сжимая ладонь Дитамара. — Не промахнись…

Дитамар очнулся и увидел, что лежит на кушетке, а над ним склонился Ассим. Его глаза были закрыты, и, прижав ладонь к ране Дитамара, он шептал слова заклинания: «Ашш шанассаар, амахтан сумунашшар». И казалось, что они сливаются в одно длинное змеиное шипение. Дитамар заметил краем глаза королеву и Кэтриону, и всех остальных. Они стояли чуть поодаль, но не могли приблизиться, а вокруг Ассима клубилась и пульсировала темнота, состоящая из чёрных щупалец. Они извивались и опутывали тело Дитамара, и он знал, что в этой темноте скрывается его главный враг. Щупальца уже проникли под кожу, тянулись и искали то, что им было нужно для завершения его башни — Лею. Силу воды. Источник. Они искали связь, через которую могли до неё дотянуться…

Дитамар ощутил под пальцами золотую птицу — кинжал, который предназначался королеве, и крепко сжал его в кулаке.

В твою руку мы вкладываем всю силу стихий…

Удар был коротким и сильным. В самое сердце.

Ассим распахнул глаза, и какое—то мгновенье Дитамар видел в них неподдельное удивление. Он схватился руками за золотую птицу, венчавшую кинжал, вскочил и начал, пошатываясь, отступать к стене. Его лицо стало стремительно бледнеть, а чёрные жгуты опали и растаяли в воздухе. А воронка вокруг них начала вращаться всё быстрее.

—Вот и всё, Ассим! — воскликнула королева, сдёрнула с шеи ожерелье и занесла над жаровней. — Мне это больше не нужно. Я свободна от нашей клятвы.

— Священный огонь умрёт в тебе, Адриана! — прохрипел Ассим с ужасом, хватаясь за горло и выставляя руку вперёд. — Без него ты же долго не проживёшь!

— Как и ты. Ты сам связал все наши жизни этим ожерельем. И теперь я готова пожертвовать собой, чтобы навсегда освободить своих детей. Тебе не открыть Врата!

— Ты могла бы стать королевой Ашумана… Мы могли править всем миром…

— У Ашумана будет новая королева. Вопреки твоей воле, Ассим. Прощай! — и она швырнула ожерелье в огонь.

Алое пламя взметнулось, и было таким ярким, что на него нестерпимо было даже смотреть. Со стороны залива раздался ужасающий грохот, зашатался пол, и одна из стен комнаты пошла трещинами. В окне полыхнуло далёкое зарево, окрасив небо в багровые тона, и воронка закрутилась всё быстрее, наполняясь огнём из жаровни. Она сужалась, превращаясь в тонкое веретено вихря и утягивая пламя за собой, а затем стремительно поднялась вверх, превратившись в тысячи искр, и растаяла в воздухе.