— Постольку, поскольку это не нарушит традиций и не повредит нашему — то есть, нашему бывшему Племени! — я прошу позволить нам взять в Изгнание несколько готовых парусов-циновок, чтобы мы могли выжить, хотя бы убегая от других Островов, пока не сплетём своих! Насколько я помню, это не противоречит Законам!

Как ни неприятно было слышать это Вождю, но после слов Гара раздался гул одобрения.

Большинство-то бывших Соратников-Воинов похоже, действительно сочувствуют Изгнаннику!..

Вождь еле совладал с лицом, сдержав новую гримасу ярости. Получается — он сам себя загнал в угол! Надо было просто казнить этого хитрого мерзавца — не по годам он умён! Вон — как повернул Племя против него самого!.. Ответить теперь отказом — настроить людей против себя. С другой стороны — проявить гуманность и доброту — напротив, укрепить свои позиции. Да и что их Острову — несколько циновок!.. Сплетут другие.

Но как бы там ни было — циновки-паруса — собственность всего Племени.

Правда, и противозаконного в такой просьбе ничего нет: действительно, на плетение своих у Гара и жены уйдёт не меньше двух-трёх Лун! Дать понять, что он был бы счастлив, если бывшего соплеменника за это время съедят, было бы ошибкой.

— Кто-нибудь хочет сказать что-то против этого желания… Изгнанника Гара?

Тишина сказала Вождю то, что он уже понял и так.

— Изгнанник Гар! Я, Вождь Племени Аррамов, удовлетворяю твою просьбу! Тебе разрешается забрать столько циновок-парусов, сколько ты… — Вождь чуть запнулся, затем решил, раз уж согласился, сделать ещё более широкий жест. Ему же надо сохранить уважение к себе у остальных Аррамов! — Сколько вы с женой сможете унести за один раз! И — свой шалаш, и всё, что в нём! Я сказал. Кто-нибудь желает оспорить это Решение?

По гулу голосов теперь стало понятно, что старый прожжённый, и скользкий, как угорь, политик сумел-таки сохранить лицо и популярность: Воины казались вполне удовлетворены гуманным решением в отношении бывшего соплеменника. Желающих возразить не нашлось.

Гар не мог не восхититься: всё, чего он добился своей спокойной и рассудительной речью, Вождь легко перечеркнул всего одним решением. Которое не сильно обременит Племя: новые циновки женщины сплетут за десять-пятнадцать дней. И авторитет Вождя нисколько не поколеблется. Напротив, он ведь не казнил — а отпустил человека, посмевшего кощунствовать и проповедовать запретные вещи… Ничего не скажешь: Вождь пока — на своём месте!

И все слухи и сплетни о том, что Вождь просто избавляется от молодого опасного соперника за свой Титул, теперь быстро заглохнут. Хотел бы отделаться — казнил бы!

Горечь морального поражения, впрочем, не отразилась никак на лице Гара, когда он двинулся к Парусному Навесу. Никто не может упрекнуть Вождя в стремлении сохранить Статус Кво, и оберечь Святую Веру от лже-пророков!..

Но это теперь — не его Вождь!

А Вождь он теперь сам. Правда, лишь себе! Ну, и жене…