Эпилог

Работа на груде балластных камней возле острова Кайо-Вихия продолжалась и выполнялась очень тщательно. Все обнаруженные ныряльщиками артефакты относились к эпохе, в которую плавало «Золотое руно». За два последующих месяца Чаттертон, Маттера, Боуден и их экипажи нашли золотые обручальные кольца, серебряные и бронзовые монеты, маленькую золотую статую, абордажные топоры, множество бисера, латунный ствол, ножи, курительные трубки (на рукоятке некоторых из них были выцарапаны инициалы владельца), драгоценности, фарфор и красивую маленькую бронзовую статую, изображающую английского джентльмена в высокой шляпе, который держал в руках мушкет с кремневым замком, а рядом с ним в выжидающей позе стояла его собака. Ныряльщиков тешила мысль о том, что статуэтка эта, возможно, принадлежала самому Баннистеру.

Экипажи горели желанием поднять со дна и почистить побольше таких артефактов. Почерневшие блюда из делфтского фарфора, если их вымыть теплой водой с туалетным мылом, показывали свои настоящие цвета: голубой и белый, голубой и желтый, а также – реже всего – красный и черный. Вся эта посуда была изящной и ценной: она, если учесть, откуда она взялась, стоила, наверное, по три тысячи долларов за штуку, а может быть, и больше. В одной оловянной миске, после того как ее слегка ополоснули, были обнаружены куски недоеденной каши. Музеи и аукционные дома с удовольствием приобрели бы любой из этих предметов. Коллекционеры заплатили бы за них немалые деньги. Мало кому удавалось приобрести добро, когда-то награбленное пиратами, и никто не знал, появится ли еще когда-нибудь такая возможность.

Чаттертон и Маттера стали наставать на том, что им нужно хорошо заработать на этих находках. Боуден без долгих разговоров пожал им руки и подтвердил свое изначальное намерение дать им долю от стоимости поднятых со дна ценных предметов. Однако, подсчитав, сколько каждый из них уже потратил на поиски «Золотого руна», они засомневались в том, что хотя бы компенсируют свои расходы. В ближайшее время предстояло составить список и описание всего найденного, принять меры к тому, чтобы оно не повредилось, и передать его на хранение в лабораторию Национального управления подводного культурного наследия. Когда работа над данным затонувшим судном будет закончена (а это могло произойти через несколько месяцев и даже лет), найденные предметы будут поделены между властями Доминиканской Республики и Боуденом. Вот тогда-то Чаттертон с Маттерой и смогут потребовать у Боудена свою долю. В этом бизнесе стороны часто выбирали себе артефакты по очереди и «по кругу», то есть так, как профессиональные спортивные команды делят игроков: Боуден, например, выбирает себе абордажный топор и саблю, затем Чаттертон, например, выбирает себе кремневый ружейный замок и пригоршню бисера, затем Маттера, скажем, выбирает себе пистолет и изделие из делфтского фарфора, затем очередь снова доходит до Боудена – и начинается новый «круг». Все это делалось в соответствии с их заранее оговоренными долями.

В мае 2009 года Маттера и один из членов экипажа Боудена начали раскапывать из ила корпус пиратского корабля Баннистера – а точнее, самую нижнюю его часть. Вскоре к ним присоединился Чаттертон. Убрав в сторону балластные камни, они увидели, что поперечные балки судна остались целыми и вся нижняя часть корпуса тоже сохранилась. Это было настоящим чудом. Если бы данное судно затонуло в любом другом месте (или почти в любом другом), его корпус уже давно рассыпался бы в прах. Однако вода вокруг этого острова была намного менее соленой, чем чуть дальше от него, поскольку с острова в нее впадал пресноводный ручей (это являлось еще одной причиной, почему остров Кайо-Вихия был прекрасным убежищем для пиратов: на нем имелся источник пресной воды). Кроме того, песок и ил, в которых было погребено «Золотое руно», в силу своей плотности почти не перемещались движущейся над ними водой и благодаря этому служили прекрасным консервантом для судна и имевшихся на нем артефактов. Плавая над обломками пиратского корабля, Чаттертон и Маттера смогли увидеть «Золотое руно» таким, каким оно когда-то было, – прочным и мощным судном. Может, даже самым крепким деревянным судном из всех, которые они в своей жизни видели. Несколько дней спустя они нашли среди обломков судна пушечное ядро, на котором имелась отметина в виде широкой стрелки, являвшейся знаком английского королевского военно-морского флота. Именно такое ядро упоминал и охотник за сокровищами Уильям Фипс, видевший затонувшее «Золотое руно» всего лишь через несколько месяцев после того, как оно пошло ко дну.

В конце мая на место, где было найдено «Золотое руно», прибыли представители лаборатории Национального управления подводного культурного наследия и археологи. Они осмотрели артефакты и прошлись по острову. То и дело щелкая фотоаппаратами, они поздравили Боудена, Чаттертона, Маттеру и их людей с этой находкой. Никто не выражал никаких сомнений по поводу того, что именно было найдено. К этому моменту ныряльщики подняли со дна уже тысячи артефактов. Ни один из них не датировался позднее 1686 года – того года, когда затонуло «Золотое руно».

Известие об этой находке очень быстро разлетелось по кругам охотников за сокровищами и археологов. Те из них, кому удалось взглянуть на эти артефакты в лаборатории Национального управления подводного культурного наследия или даже на одном из катеров, снимали шляпу перед Чаттертоном, Маттерой и Боуденом. Однако, пожалуй, самая лучшая похвала поступила от Боба Маркса – великого охотника за сокровищами, открывшего ушедший под воду город Порт-Ройал на Ямайке. Он позвонил Маттере после того, как посмотрел на присланные ему по электронной почте фотографии изделий из делфтского фарфора и оловянной миски с остатками каши. «Черт возьми, ты все-таки это нашел, – сказал он. – Мне хотелось бы, ребята, чтобы вы были сейчас рядом со мной и увидели мою улыбку».