– Ребята, – сказал Чаттертон, – а может, «сахарное судно» – это и есть «Золотое руно»?
Все трое теперь видели эту картину. Баннистер кренговал свое судно возле этого острова – самого подходящего и невидимого места в заливе Самана. Корабли английского королевского военно-морского флота настигли его здесь, однако высота острова, ограниченность свободного пространства и густая растительность обеспечивали пиратам преимущество в бою, и те использовали это в самой полной мере для того, чтобы отразить натиск военных кораблей. В какой-то момент этого сражения – а может, уже после него – «Золотое руно» отплыло в сторону от острова и затонуло вот в этом самом месте. Возможно, Баннистер пытался дать на нем деру. А может, на этому судне сгорели якорные канаты, и оно отдрейфовало в сторону, прежде чем пойти на дно.
Трое переглянулись: была большая вероятность того, что «Золотое руно» находится сейчас прямо под ними.
Маттера достал бутылку пива, которую он прихватил с собой. Он открыл ее и выплеснул немного пива в воду.
– Это для мертвецов, которые покоятся там, внизу, – сказал он.
Гарсиа-Алеконт завел двигатель и направил лодку к берегу. Сойдя с нее на пляж, Чаттертон и Маттера встали неподалеку от накатывающихся на берег волн, чувствуя себя такими счастливыми, какими они оба уже давно себя не чувствовали, размышляя о своем будущем и глядя на этот островок, который все эти месяцы, пока они вели поиски, находился так близко.
Если бы люди все еще использовали телеграммы, Чаттертон и Маттера отправили бы телеграмму Боудену, задав в ней ему критически важный вопрос: а не может ли «сахарное судно» быть «Золотым руном»? По телефону или электронной почте они этого, конечно же, делать не стали. Только поездка в Санто-Доминго и разговор наедине с Боуденом по поводу данного предположения казались им в данной ситуации приемлемыми.
Поэтому они поехали на автомобиле по ухабистым и опасным дорогам в столицу Доминиканской Республики, восхищаясь находчивостью Баннистера, выбравшего остров Кайо-Вихия, и представляя себе, как похолодело на душе у экипажей кораблей английского королевского военно-морского флота, когда на них обрушился огонь невидимых ими пушек, установленных на довольно большой высоте где-то на острове, с которого, казалось, никто на них напасть не может.
И что это был за остров! Чаттертон и Маттера еще раньше рассматривали его на картах и снимках, сделанных со спутника. Остров был узким – всего лишь тридцать восемь ярдов с севера на юг в самой узкой части, – но довольно длинным – почти четверть мили с востока на запад. С воздуха он был похож на кита: его мощная передняя часть постепенно сужалась, переходя в стройное элегантное туловище, которое затем расширялось как плавник хвоста. Казалось, что «кит» плывет в сторону Атлантического океана. Благодаря этому Кайо-Вихия казался движущимся островом, хотя он, конечно же, был абсолютно неподвижен.
К нему даже вел пешеходный мостик.
Данное железобетонное сооружение, воздвигнутое в 1960-х годах и тянущееся на полмили, соединяло остров Кайо-Вихия с главным островом Доминиканской Республики, но им мало кто пользовался. На этом острове не имелось интересных пляжей, и он был почти полностью покрыт растительностью. По мостику сюда иногда забредали туристы или влюбленные парочки. Большую же часть времени мост пустовал, и поэтому жители Саманы называли его «Мостом в никуда». Чаттертона и Маттеру же как раз таки и влекло в это «никуда»…
С каждой милей, которую они проезжали, им все сильнее не терпелось увидеть, каким будет выражение лица Боудена, когда они ему скажут, что он уже и сам когда-то добрался до «Золотого руна». Он, несомненно, станет задавать им вопросы, но они уже приготовили ответы на них. Это были факты, спорить с которыми будет трудно даже человеку, упорно настаивающему на своем.
Они зашли с Боуденом в «Адриан Тропикал» – престижное кафе в центре Санто-Доминго. Чаттертон не стал терять времени.
– Трейси, позволь мне задать тебе один вопрос, – сказал он. – А не может ли «сахарное судно» быть «Золотым руном»?
Боуден удивленно приподнял одну бровь.
– Кайо-Вихия – идеальное место для того, чтобы кренговать судно, установить береговые орудия и дать бой кораблям английского королевского военно-морского флота, – продолжал Чаттертон. – Кроме того, все артефакты, которые ты взял с «сахарного судна», относятся к тому времени, в которое жил Баннистер.
Боуден улыбнулся. Достав из кармана своей рубашки маленькую записную книжку и карандаш, он жестом руки показал своим собеседникам, чтобы они рассказали ему поподробнее. Чаттертон и Маттера изложили свое видение произошедших в то далекое время событий.
Баннистер кренговал свое судно на северной стороне острова Кайо-Вихия. Заплыв в это место, «Золотое руно» стало невидимым, причем не только для проплывающих мимо кораблей, но и вообще для всего остального мира. У пиратов имелась возможность брать питьевую воду из протекающего неподалеку на главном острове ручья. В спокойных водах пролива пираты ловили черепах и скоблили корпус своего судна без излишних усилий.
Но Баннистер отнюдь не благодушничал. Он разместил две орудийные батареи – и, возможно, большинство своих пиратов – на заросших деревьями холмах на восточной оконечности острова. Находясь на высоте ста футов над водой, эти люди вглядывались в морскую даль – кто при помощи подзорной трубы, а кто просто пользуясь острым зрением. Они высматривали там своих врагов, зная, что увидят надвигающуюся опасность за несколько часов до того, как она приблизится к ним вплотную. Через некоторое время вдалеке замаячили два фрегата английского королевского военно-морского флота, плывущие по направлению к острову. Если бы к ним приближался только один такой фрегат, у них были бы небольшие шансы его одолеть. Одолеть два таких фрегата им могло помочь только чудо.
Даже в такой ситуации можно было бы не доводить дело до вооруженного столкновения. Сдавшись, Баннистер отдал бы свою судьбу и судьбу своих людей в руки присяжных Порт-Ройала. Однако Баннистер прибыл на этот остров вовсе не для того, чтобы сдаваться. Он приказал своим людям занять заранее подготовленные боевые позиции. Затем он протрубил сигнал открыть огонь.