Все это произвело очень сильное впечатление на Маттеру. Голосование, равенство, отсутствие «королей» – это и была демократия, возникшая за целое столетие до того, как демократические идеи укоренились в Америке.
С точки зрения Маттеры, для обычного парня был смысл пойти в пираты. А для Баннистера? Он и так уже обладал и деньгами, и властью, и определенной независимостью. Его будущее уже было обеспечено. Уходя в пираты, он рисковал всем этим. Более того, он ставил на кон свою жизнь. Раньше Маттера не мог уяснить, зачем обеспеченный человек стал бы совершать подобный поступок. Теперь же он понял. На борту пиратских кораблей царствовала свобода, и все сто с лишним человек экипажа были одержимы идеей о том, что всем можно всё. Баннистер, возможно, был человеком благородных кровей и уже обеспечил себе безоблачное будущее, однако он, наверное, никогда раньше не испытывал таких чувств, какие можно испытать на пиратском корабле.
Маттера мог читать про пиратов и дальше, но ему показалось, что он уже получил ответ, который искал. В конце недели он присоединится к Чаттертону, и они возобновят поиски «Золотого руна». Однако на этот раз все будет по-другому. На этот раз они будут искать нечто совершенно иное.
Глава 12
«Сахарное судно»
«Джентльмены, я знаю, в каком направлении нам двигаться».
Председательствуя на совещании по выработке стратегии дальнейших действий, устроенном во время завтрака в ресторане «Тонис», Маттера попросил своих коллег мысленно перенестись в золотой век пиратства, когда самые знаменитые и отважные пираты покрывали себя славой.
«Нам нужно думать так, как думали они, – сказал Маттера. – Если мы научимся думать так, как думали пираты, мы сможем их найти».
Затем он начал рассуждать о демократии.
Пираты бороздили моря в семнадцатом веке, но они были людьми, намного опередившими свое время. Они были профессиональными правонарушителями, создавшими для себя законы, которые нарушать нельзя. Маттера зачитал своим коллегам выдержки из свода правил пиратов, рассказал об их праве участия в голосовании и обратил особое внимание на их фундаментальную идею: любой человек может стать богатым, если проявит смелость, но никто никогда не должен становиться королем.
Коллеги Маттеры очень внимательно выслушали весь его рассказ. Затем они поинтересовались, а как это может помочь им найти «Золотое руно».
Ответ Маттеры был очень простым: все дело сводится к Баннистеру и его мотивации.
Баннистер был не просто великим пиратом – он был для Маттеры человеком, очарованным демократией. Никакой другой мотив не дает более красивого объяснения тому, почему капитан благородных кровей, которому, по-видимому, уже перевалило за тридцать или даже за сорок и у которого имелось обеспеченное будущее, стал бы рисковать этим будущим ради того, чтобы заняться грабежом на морских просторах. Возможно, он любил деньги. Возможно, он любил приключения. Но он наверняка знал одну вещь: люди активизируются, когда их делают равными. Сто таких людей, собравшись вместе, могут бросить вызов всему миру.
Тем не менее в 1680-х годах, когда империи объединили свои усилия с целью отправить пиратов на морское дно, человек вроде Баннистера не мог быть уверенным в том, что демократия сумеет выжить, а будущие поколения узнают о том, что такая смелая идея когда-то была реализована на практике. Чтобы заставить людей помнить об этом, ему требовалось совершить нечто эпическое – что-то такое, о чем историческая наука умолчать не сможет. Ограбление еще большего числа судов этому бы не помогло. Накопление сокровищ вообще не оставило бы никакого следа. А вот сражение с английским королевским военно-морским флотом возымело бы большой эффект. Если при этом еще и была бы одержана победа, то рассказы о ней, о пиратах и о существовавшем среди них равенстве пережили бы века.
И это, по мнению Маттеры, должно кардинально изменить подходы их команды к поиску «Золотого руна». В течение девяти месяцев они искали место, которое идеально подходило бы для кренгования. Теперь же они будут искать место, которое идеально подходило бы для пиратского корабля в качестве места
Чаттертон согласился с предположениями Маттеры.
«Баннистер верил в самого себя и в своих людей, – сказал Чаттертон. – Он не драпал от кораблей военно-морского флота – он ждал их. Если мы найдем поле боя Баннистера, где-то поблизости мы найдем и его корабль».
Они разложили вчетвером на столе карту залива Самана, но никто из них не смог сразу же показать на какой-нибудь участок, на котором они еще не занимались бы поисками. Однако это ведь была всего лишь бумага. Вооруженные новым видением проблемы, они решили, что снова сядут в свою лодку и осмотрят берега.
Когда они вышли из ресторана, Хейко Кречмер отозвал Маттеру в сторону и сказал ему, как сильно взволновала его эта пиратская история. В возрасте восемнадцати лет он, рискуя жизнью, убежал из Восточной Германии: сначала заскочил на поезд, едущий в Чехословакию, а затем спрятался на поезде, направляющемся оттуда в Западную Германию. После этого, скорей всего, уже никогда не привелось бы увидеть родных ему людей, и поступил он так исключительно из стремления быть свободным и желания увидеть мир.
«В те дни, – сказал Кречмер, – я мечтал о демократии».