30

После ужина Феникс тоже забирается в душ, а я мою посуду и стараюсь уничтожить все следы нашего присутствия в домике. Через полчаса он появляется на пороге спальни, я настаиваю, что нужно все-таки сменить повязки. Когда он снимает футболку, я прихожу в ужас: мало того, что спина в ранах от дроби, так теперь еще и все туловище в синяках и кровоподтеках!

Я чувствую, как меня накрывает волна гнева.

– Вот это Охотники постарались! Прямо себя не жалели! – вырывается у меня.

– Ага, а я зато одному нос сломал! – он ухмыляется весьма по-хулигански. – А ты… – он оглядывается на меня через плечо, – а ты другому еще как заехала по голове!

Я смущенно улыбаюсь:

– Но Охотницу-то я не остановила. Извини… Я совсем не умею драться.

– Да что ты? – восклицает он с искренним изумлением. – А кто был раньше воином-самураем? Тебя и защищать-то почти не нужно было в той жизни, я помню, ты однажды в одиночку вырубила пятерых ниндзя! Голыми руками! Просто раскидала их, как тряпичных кукол!

Я вспоминаю, как пару часов назад, сжавшись в комок, горестно рыдала в душе.

– Правда? Что-то не очень на меня похоже.

Феникс смотрит мне в глаза:

– Дженна, поверь, все у тебя в порядке с боевым духом.

– Ну, может быть, в той жизни и было в порядке, – я с сомнением пожимаю плечами.

Достаю из аптечки бинты и пластыри и начинаю менять повязки. Мысль о том, что я могла быть воином, да еще и самураем, кажется бесконечно далекой от моей нынешней личности – да и от известных мне прошлых воплощений. Я могу представить себя санитаркой… земледельцем… ну моряком… ну, может быть, даже первооткрывателем! Но смертоносным воином?… Да нет, конечно!

Я заканчиваю перевязку и уже собираюсь сказать Фениксу, что можно снова надевать футболку, как вдруг замечаю темную отметину у него под лопаткой.

– Что это? – я легонько касаюсь ее рукой.

– Родинка, – коротко отвечает он.

Я присматриваюсь повнимательнее: