– Как?
– Он делает ярче Свет в твоей душе и отводит его колдовство, – объясняет Феникс. – Не знаю, что значат все символы вместе, но крест с петлей – это анх, египетский символ жизни. На амулете он означает божественную защиту.
Положив ладонь на драгоценный талисман, я чувствую под пальцами едва ощутимое биение, словно трепет крыльев бабочки. Я прячу амулет под блузку, и его тяжесть на груди кажется обнадеживающе знакомой.
– Спасибо, – благодарю я Феникса. – Я думаю, мне понадобится вся возможная защита.
– Вот и давай скорее пойдем в более безопасное место, – отвечает он. Я замечаю, что он морщится, надевая на плечи рюкзак.
– Надо бы сначала перебинтовать тебе спину, – предлагаю я.
Феникс машет рукой:
– Ничего, можно потом.
– Но тебе нужно менять повязки, чтобы ты скорее поправился, – настаиваю я.
– А нам нужно поскорее убраться отсюда, – возражает он и упрямо направляется к выходу со стоянки.
Я неохотно уступаю и тороплюсь следом за ним.
На выходе я выкидываю стаканчики и упаковку от бутербродов в мусорный бак. Кто-то выбросил туда же газету, и мне бросается в глаза заголовок:
КТО ДАЛ ИМ УЙТИ?
Подростки-террористы бродят по стране!
Я вылавливаю газету из мусорки и показываю Фениксу. На первой странице снимок перевернутого полицейского фургона, ниже ряд фотографий подозреваемых. Двое из них – мы с Фениксом.
Похоже, меня считают уже не заложником, а сообщницей террористов.
Что же теперь думают родители? Страшно представить, как они волнуются. И это я еще даже не начинала думать о друзьях – Мэи, наверное, жутко психует!
– Мне нужно позвонить родителям, – говорю я Фениксу. – Объяснить им, что творится на самом деле.
– Нельзя, – возражает он. – Мы только оторвались от Дэмиена и Охотников, вряд ли у нас будет другая возможность добраться до Габриэля.
– Но, может быть, родители бы нам помогли? – неуверенно предлагаю я. – Отвезли бы в Хэйвенбери?