27

Грузовик останавливается, и я резко просыпаюсь. Оказывается, во сне я положила голову Фениксу на плечо, а он прикрыл меня вместо одеяла своей байкерской курткой. Вчера я согрелась в теплой кабине и сама не заметила, как заснула под мягкое покачивание грузовика – да и Феникс, похоже, тоже. Он сонно мне улыбается, пока я зеваю и потягиваюсь.

– C добрым утречком, сони! – весело говорит Митч, выключая двигатель. – Наш экипаж прибыл в Суиндон, просим пассажиров приготовиться к высадке!

Сонно моргая, я выглядываю из пассажирского окошка. Митч припарковал грузовик на стоянке: я вижу маленькое кафе, как на заправке, зону для пикников, туалет, но больше тут особо ничего нету. «Зато и камер нет», – думаю я и сразу же раздраженно трясу головой – надо же, какой я стала внимательной всего за несколько дней. Просто параноик какой-то.

До встречи с Дэмиеном и Охотниками мне случалось жаловаться родителям на то, что в уборной на заправке, видите ли, грязновато, а теперь для меня главным преимуществом любого места стало отсутствие камер, и я просто счастлива любому туалету, неважно, насколько он грязный и вонючий!

Мы выбираемся из кабины и разминаем затекшие ноги. Заходим в туалет, умываемся, и Феникс покупает нам в кафе по чашке чая и бутерброду с беконом. Митч отказывается с нами позавтракать, просит прощения и объясняет, что ему нужно уложиться в расписание, но Феникс настаивает на том, чтобы хоть купить ему кофе в дорогу.

– Берегите там себя, ребята, – говорит Митч, забираясь обратно в кабину грузовика.

Мы машем ему вслед, а потом садимся за стол для пикников и уплетаем бутерброды. Обычно я завтракаю чем-то другим, но сейчас это неважно – я жутко проголодалась.

Скачки адреналина, жизнь по принципу «бей или беги», ночная беготня по полям – все это берет свое, так что меня чуть не трясет от голода. Однако горячая еда быстро возвращает меня к жизни, а чашка крепкого чая успокаивает разболтанные нервы.

Когда мы доедаем завтрак, Феникс лезет в рюкзак за дорожной картой. Он склоняется над ней, чтобы спланировать наш дальнейший маршрут.

– Так, – вслух размышляет он, – до Хэйвенбери отсюда по проселочным дорогам как минимум миль тридцать пять. Спокойным шагом идти пару дней. В принципе можно поднапрячься и пройти за день, но если ты не привыкла к большим переходам, то миль через десять сотрешь ноги до волдырей.

– А может, снова поедем стопом? – предлагаю я.

Феникс неохотно мотает головой:

– Не факт, что нам снова так повезет. Не каждый же дальнобойщик наша Родственная Душа – он может оказаться и Наблюдателем, и еще кем похуже. Лучше будем полагаться на себя.

Пока он убирает карту, я замечаю в рюкзаке черный осколок обсидиана. Мы так рисковали, чтобы добыть его в Арундельском замке, что теперь мне хотелось бы знать, для чего он нужен.

– Скажи, а что такого особенного в этом камне? Чем он поможет нам против Танаса? – спрашиваю я.

Феникс передает мне осколок.

– Обсидиан его ослабляет, – объясняет он.

– Что, это как у Супермена с криптонитом? – полушутя спрашиваю я, взвешивая клинок в руке. Камень гладкий, на удивление легкий, а края его острые, как скальпель.

– Вроде того, только криптонит действует с небольшого расстояния, а обсидиан должен оказаться внутри Танаса. Ты, может быть, помнишь, в одном из ранних Отблесков мне удалось ранить его похожим оружием. Клинок ударился о его грудную клетку, часть откололась, да так и осталась у него в груди, когда он выдернул кинжал. Танас живет с этой раной из жизни в жизнь, от воплощения к воплощению.