Гейтс улыбнулся Кесслеру.
— Мистер Хайд из Сан-Франциско, — пояснил он. — Тамошние парни всегда спихивают последствия шести баллов на пожар, мистер Кесслер. А факт такой, что это был обыкновенный деревянный городишко, который просто развалился.
Гейтс еще раз улыбнулся Кесслеру, словно они оба прекрасно разбирались в таких тонкостях. И Дэнни, казалось, их прекрасно понял, поскольку тоже изобразил такую улыбку, будто все оговорено и они все теперь заняты одним общим делом.
— Давайте побыстрее, — сказал Кесслер, начиная проявлять признаки нетерпения.
Дэнни взглянул в сторону горы Масая.
— Вы в последнее время не замечали какой-нибудь необычной активности там, наверху?
— Немного. Но вулкан далеко отсюда. И с ним здесь не было никаких хлопот.
— Что ж, приятно слышать, — сказал Гейтс. — Ну, а теперь чем быстрее мы начнем, тем скорее слезем с вашей шеи, мистер Кесслер, и сможем отпустить вас обратно к вашей морской биологии.
— Похоже, и впрямь интересная работенка, — добавил Дэнни.
В полумиле отсюда Мортон отозвал камеру, заставив попугая снова пролететь над взлетной полосой и приземлиться рядом с ним. Засовывая птичку и видоискатель в рюкзак, он видел, как Дэнни и Гейтс начали вытаскивать ящики из «Лиры». Внутри каждого сенсора находился передатчик размером с десятицентовую монетку; Дэнни напичкал ими стандартные сейсмические приборы.
Мортон вытащил автомат, собрал его, зарядил, а запасные магазины рассовал по карманам. Потом он смазал открытые участки кожи средством против насекомых, потратив на это целый тюбик, закинул рюкзак за плечи и, укрываясь от солнца, устремился на север, шагая с автоматом в руках со скоростью легкого пехотинца.
Зеленая листва была темной и густой, а неожиданные вскрики ревунов и постоянное тихое жужжание насекомых порождало чувство опасности, словно джунгли были каким-то живым созданием. В жутковатом свете каждый лист казался непохожим на другие. Чем дальше он продвигался, тем больше земля проваливалась под его ногами, пока наконец это не начало походить на прогулку по трясине, хлюпающей у щиколоток. Он шел прямо вперед, и единственный признак напряжения — стиснутые челюсти — проявлялся, когда он прислушивался, не примешивается ли какой-нибудь посторонний звук к крикам обезьян и шороху птичьих крыльев.
Через некоторое время он заметил, что земля стала тверже и плавно пошла на подъем. Несмотря на защитный крем, насекомые донимали его, забиваясь в ноздри и в рот. Он ничего не мог с этим поделать, оставалось лишь то и дело сморкаться и отплевываться.
Вдруг спереди и чуть левее он услышал голоса. Двигаясь с невероятной быстротой, бесшумно скользя в тени и почти не останавливаясь, чтобы обойти выступающие коряги и сучья, он успел засечь двух женщин в белых униформах, проходивших по дороге внизу. Они разговаривали по-немецки, жалуясь на сверхурочную работу. Дорога сворачивала в сторону, и вскоре медсестры скрылись из виду.
Из рюкзака раздался мягкий звуковой сигнал. Он расстегнул отделение, где находилась полевая рация, надел наушник со встроенным микрофоном и включил прием.
— Мы здесь все закончили, — сказал пилот. — Дэнни как раз прощается с Кесслером. С этой стороны никаких проблем. И еще: только что со мной связался Карбери. Он добрался до посадочной площадки, и теперь они получают громкие и четкие сигналы от сенсоров.
Качество приема могло измениться после приземления Шона: у них не было времени проверить сенсоры в условиях тропических ливней. Мортон дал отбой, уложил рацию в рюкзак и вновь двинулся сквозь джунгли, держась параллельно дороге. Пока там больше никто не появлялся.
Впереди открылась просека, а в четверти мили от того места, где он стоял, расположилось несколько строений, прекрасно вписывающихся в ландшафт. Он наблюдал, как медсестры заходят в самое большое из них. Главная клиника. В остальных домиках, должно быть, находятся лаборатории и прочие подсобные помещения, необходимые для подобного места. С одной стороны стояли три здания без окон. Одно по форме напоминало бункер и было наполовину врыто в землю. Рядом находился пруд — министр о нем не упоминал.
За прудом, едва заметный среди деревьев, стоял еще один дом с большой верандой. Финский коттедж. Группа людей в белом выходила оттуда. Почти наверняка — врачи. Через несколько секунд группа скрылась из вида.
Мортон улегся на землю, сильно пахнувшую прелью, и снова раскрыл рюкзак, чувствуя радостный азарт. Он вытащил видоискатель, обеих птичек со сканерами и включил их. Одну он направил к клинике, а другую — к финскому домику.