— Навигационная система — на ручное управление.

— Конец всех программ.

Немедленно стих рев перерезанной трубы, который сопровождал все их попытки спастись. Наступила тишина. Конечно, относительная, потому что корпус продолжал скрипеть и стонать от тяжести, которую нес, и от ударов воды и грязи о переборки.

Испытывая слабость и головокружение, Джонни цеплялся за консоль. Он дрожал от холода, каждая мышца в его теле болела.

Неожиданно характер движения корабля изменился, он вздыбился, как загарпуненный кит, и повернул по ветру. Джонни с тревогой встал.

Путь к мостику через полузатопленные коридоры принес новую боль в мозгу и теле: «Кингфишер» вел себя теперь странно и неестественно.

Сцена, которую Джонни увидел на мостике, вызвала такой же холодный ужас, как волна ледяной грязи.

Менее чем в ферлонге впереди и чуть справа лежали Молния и Самоубийство. Оба острова были затянуты сплошным потоком брызг и пены от прибоя, который с пушечным громом бился об их подножия.

Рев ветра смешивался с громом прибоя и производил симфонию, достойную залов ада, но поверх этого дьявольского шума слышался крик Сержио Капоретти:

— Не действует левый главный двигатель!

Джонни повернулся к нему. Сержио склонился над рулем, Трейси лежала на столе с картами, как брошенная кукла.

— Вода убила левый двигатель, — Сержио пытался включить судовой телеграф. Оставив эти попытки, он посмотрел вправо.

Белые утесы теперь были ближе, гораздо ближе, казалось, до них можно дотянуться рукой. Корабль быстро дрейфовал к ним по ветру.

Сержио повернул руль влево, пытаясь развернуть «Кингфишер», чтобы он встречал волны и ветер носом. Корабль раскачивался так, как не должен качаться ни один корабль: задерживался на каждой волне, наклонялся, и рубка в этот момент находилась лишь в нескольких футах от зеленых гребней. И зависала, как будто не собираясь подняться. Потом медленно, неохотно начинала двигаться назад, постепенно ускоряясь, становясь вертикально, а огромная масса воды и грязи в корпусе удерживала корабль, так что он лишь спустя секунды снова начинал медлительно заваливаться.

Сержио изо всех сил держался за руль, но «Кингфишер» продолжало нести в сторону Молнии и Самоубийства. Ветер тащил корабль, как собака несет в зубах кость. С одним двигателем, затопленный водой, «Кингфишер» не мог вырваться.

Джонни оставался беспомощным зрителем; оцепеневший от ужаса, он не мог даже подойти, чтобы оказать помощь Трейси. Он видел все со сверхъестественной ясностью: от кровоточащих ранок в спине Сержио до мощного непреодолимого натиска воды на белые утесы, которые теперь виднелись совсем рядом.

— Не отзывается на руль. Он слишком болен, — Сержио говорил теперь обычным тоном, но голос его, как ни удивительно, легко пробивался сквозь бурю. — Ладно. Попробуем по-другому. Пройдем в щель.

Мгновение Джонни не понимал, потом увидел, что нос «Кингфишера» находится почти посередине между двумя островами.

Это был пролив всего в сто ярдов в самом узком месте, где встречались сильные встречные течения, и при их встрече вверх взметались фонтаны воды. Вся поверхность воды была покрыта пеной, пена вздымалась горами, как будто под этим толстым одеялом океан боролся за глоток воздуха.

— Нет, — Джонни покачал головой, глядя на этот страшный проход. — Мы не сможем, Сержио. Не пройдем.