Рубль.
Что должно быть в голове у человека, придумавшего себе такое «имя»?
Арина вспомнила, как еще в школе, зачитываясь Стаутом, встречала что-то подобное. Речь шла об английском языке со всеми его «оу» и «уа», и Вульф рассуждал: если у человека в фамилии присутствует дифтонг, то очень может случиться, что, меняя фамилию, он постарается сохранить часть прежней. Рассуждения, по правде говоря, казались несколько натянутыми, но, с другой стороны, наблюдение «при смени имени и фамилии человек старается сохранить инициалы» тоже выглядит необоснованным, однако подтверждается статистикой. То есть условная Людмила Владимировна Колесниченко, начиная новую жизнь, с высокой степенью вероятности превратится в Ларису Викторовну Кузнецову или в Лилию Валерьевну Карманову. Зачем люди, даже стремясь начать абсолютно новую жизнь, стараются сохранить хоть какие-то кусочки прошлой своей личности – этого не знает никто. Но в большинстве случаев это так и есть. Великому же Ниро Вульфу тогда совсем не за что было зацепиться – и его мозг зацепился за повторяющиеся в фамилиях дифтонги… И – бинго!
Этот вот Рубль почему-то напомнил про те английские дифтонги вкупе с сохранением инициалов при смене фамилии.
И в этом было что-то похожее на смысл.
Нет, в самом деле… Никто не сочиняет на пустом месте. Да, ник можно взять из любимой книги, из фильма, из рекламы магазина через дорогу (интересно, откуда взялась Зеленая Зебра или вот эти нечитаемые символы?) Откуда угодно можно. И это, с точки зрения идентификации – тупик.
Но раз все так безнадежно, почему бы не позволить себе поискать «повторяющиеся дифтонги (или хоть инициалы, без разницы)»? Каким бы бредом это ни казалось. Нет, в самом деле… Если ты – человек без лица, есть соблазн свое «отсутствие лица» хотя бы немного персонифицировать. Эдакая шутка, понятная только себе самому.
Умных людей вообще тянет к осмысленности, неупорядоченность их отталкивает.
Арине вспомнилось, как Александр Михайлович на семинаре, усмехнувшись, сообщил, что на допросе труднее всего расколоть полного тупицу. Группа глядела на Морозова с плохо скрываемым недоверием. Но впоследствии Арина не раз убеждалась, что Халыч был прав на все двести процентов.
Потому что какой-нибудь условный Толян с полутора извилинами даже на явные улики и показания десятка свидетелей будет лишь упрямо бубнить: ничего не знаю, не был, не делал и так далее. Даже не скажет, что его подставили, станет крутит одну и ту же пластинку: я этого не делал. Хорошо, если эти самые явные улики и свидетели есть, тогда суд и без признания обойдется. Одна радость: от тех, у кого полторы извилины, улики, как правило, остаются.
Те, что поумнее, следов оставляют, возможно, и меньше. Зато они выстраивают у себя в уме схему защиты – очень логичную! – и на вопросы отвечают в соответствии с этой схемой. Тупо бубнить «я не я и лошадь не моя» тем, кто поумнее, просто в голову не приходит. Точнее, это кажется им глупым. Хотя именно такая глупая тактика и работает лучше всего! Но умные в это, разумеется, не верят – как не поверила Аринина группа в объяснения Морозова. И если, допрашивая умника, заходить справа, слева, сверху, снизу и вообще со всех сторон – непременно вылезет противоречие. Потому что интеллектуал отвечает, подумав, просчитанная заранее схема защиты непрерывно усложняется – да еще в голове у него сидит то, что было на самом деле – и готово, непременно будет где-нибудь прокол. Для умника, строго говоря, одно спасение – вообще не попасть в поле зрения следствия. А уж если попал (и если следователь не Скачко и не Баклушин), вполне возможно поймать его, умника, на противоречиях – и загнать в угол.
Может, этот Рубль – и не тот, что ей, Арине нужен. Но чем-то неуловимым этот ник притягивает. Как бы там ни было, «ее» киллер, безусловно, очень и очень неглуп. И, значит, возможно (и даже вероятно), что ник у него будет «со смыслом». С «изюминкой». Просто по естественному свойству интеллекта – везде отыскивать логику, а там, где ее нет и быть не может – создавать. Рассудок не любит хаоса, рассудок стремится его упорядочивать. Почти на уровне инстинкта. Придумать же что-то бессмысленное умному человеку и вовсе почти невозможно. Как грамотному – «тся» и «ться» перепутать или переместить камыш в женский род, воткнув в него мягкий знак…
Рубль. Арина задумалась. Вот если бы она сама придумывала себе псевдоним, какую часть, какой отзвук фамилии она постаралась бы сохранить? Вершина – Горина? Нет, слишком в лоб. Рыбкина – от «верша – снасть для рыбной ловли»? Еще банальнее. Любшина – если не Вера, так Любовь? Слишком отдаленно, пожалуй. Казбекова? Памирова? Высоковская?
Вдруг вспомнился туповатый анекдот про Хрущева в картинной галерее:
Гид: Это, Никита Сергеевич, картина знаменитого русского художника…
Хрущев (не дослушав): Знаменитого? И недорого – вон в уголке цена обозначена, всего в рубель…
Картина знаменитого художника…
Ценою «в рубель»…
Рубль…
Черт! Рубль!