Помочь, а заодно поставить на место странную училку и жадного папашу. Одна ребенка почем зря травмирует, заведомо сложными заданиями, а второй, скряга несносный, совсем распоясался, пони купить не может.
— Ты уверена, что ошибка здесь? — спросил ребенок с нескрываемым восхищением.
Я самодовольно фыркнула и кивнула. Дождалась, когда она стерла первую неточность и указала на вторую, потом на третью.
— Теперь так? — благоговейно прошептала она.
Я еще раз все проверила: углы, схождения, переходы и изгибы. Все было правильно. Не придерешься.
— Хорошо, Пусенька. Сейчас я перерисую, и когда придет эйла Родуш покажу ей.
Покажи, а заодно скажи, что она глупая гусыня.
— Ты только не выдавай меня, хорошо? А то меня ругать будут.
Не переживай, мелкая, ведьмы умеют хранить секреты.
***
Эйла Родуш была суровой учительницей лет пятидесяти. Дородная, в строгом сером платье, с тугим кренделем на голове и ястребиным взглядом, от которого у учеников начиналась паника и непроизвольное подергивание глаза. Неудивительно, что Лилу ее так боялась.
Едва она переступила через порог комнаты, как девочка вытянулась по струнке:
— Здравствуйте, эйла Ромуш, — произнесла она громко, будто на параде.
— Добрый день, Лилу, — без единой эмоции ответила учительница.
Я тоже проскользнула в комнату, и теперь наблюдала за всем происходящим, высунув нос из-под кровати.
— Я сделала задание, — мелкая попыталась улыбнуться, но вышло криво, косо и некрасиво. Она сама поняла это и, смутившись, подвинула на край стола лист с исправленным плетением.
Эйла Ромуш, неспешно копалась в своей бездонной сумке. Сначала достала очки, потом красный карандаш, потом пухлый блокнот. У меня было такое чувство, что она специально время тянула, чтобы заставить ученицу понервничать.
Очень захотелось подкрасться и укусить ее за ногу.
Наконец, все эти показные приготовления закончились. Учительница еще раз строго посмотрела на присмиревшую девочку и взяла лист:
— Посмотрим, что ты тут натворила.