***

— Вот, в общем-то и все, — подвела итог, — Эдварду сломали нос и контузили, с девочками все в порядке. Я была немного ранена, но лекарь мигом поставил меня на ноги.

Король смотрел на меня и задумчиво потирал гладко выбритый подбородок. Потом заговорил. Тихо, напряженно:

— Дело деликатное, эйла Фокс, сами понимаете. Честер мне уже все рассказал про сына. Новость, конечно, неприятная. Но…

Я поморщилась. Неприятная — это мягко сказано.

— Вот решаем, как быть. Что думаете по этому поводу, Вивьен?

— Троим мужчинам потребовалось мое скромное мнение?

— Не прибедняйся, — мрачно усмехнулся Честер, — ты все это видела, так сказать, изнутри.

Я задумалась, пытаясь подобрать правильные слова:

— Эдвард Кьярри — идиот.

Подобрала, так подобрала. У мужиков аж рты открылись.

— Идиот, но не безнадежный. Я не хочу выступать семейным доктором и учить других жизни, но, по-моему, большую часть тех поступков он творил оттого, что чувствовал себя в тени…своего отца.

Кьярри помрачнел еще больше.

— Не было никакой тени.

Я только головой покачала:

— Ты сильный, успешный. Жесткий.

— Это приходит с возрастом. В его возрасте я таким тоже не был…

— Это не так просто объяснить подростку, — развела руками, — ему казалось, что ты везде первый, а он где-то в хвосте. Бедный, несчастный, обделенный.

— И чем это он был обделен?

— Вниманием, Честер. Он был обделен вниманием. Ты всегда занят, вот он и барахтался сам по себе.