– Ну да. Так ведь седмицу тому съехал он…

– Куда?

– Надысь, в Британию свою подался… – Швейцар почесал проглядывающее из-под кителя брюхо. – Так это… ваш бродь, может, найдете двугривенный? Или там пятиалтынник?..

– А ты, братец, нахал! – Андрей даже развеселился. Он прекрасно знал неписаные правила сбора конфиденциальной информации, однако всякий раз изумлялся бесцеремонности «добровольных» помощников, с которой они требовали платы буквально за каждое произнесенное ими слово. – Сначала скажи, куда этот мистер убыл? Ведь врешь, что не знаешь!

– Вот те крест, ваш бродь, не ведаю! Знаю только, что аккурат под вечер, в прошлый четверг, к нему приехали двое молодых щеголей, али студентов. Споренько так погрузили перловы манатки в пролетку, его самого и укатили.

– Погоди-ка, говоришь, приехали двое молодых и увезли?.. А мистер Пёрлз… сопротивлялся?

– Двугривенный бы…

– А, вымогатель чертов, держи! Полтину целую даю. Авансом!..

– Ага. Благодарствуем… Так нет же, британец этот будто сам с ними сел. Хотя физия у него шибко грустная была. Попрощался со мной даже, сказал, мол, покедова, Аристофан Мануилович, даст бог, свидимся еще, а нет – не серчай и не поминай лихом…

– Прямо так и сказал? – нахмурился Голицын.

– Так ить примерно… – Толстяк попробовал на зуб полтинник и спрятал в карман.

– А молодые что?

– Ничего. Помалкивали… Не, вру. Когда уже садились в пролетку, тот, что постарше, брякнул второму, мол, на Петроградскую не поедем, сразу за Обводным налево свернем, дескать, есть место и поближе.

– Слушай, Аристофан Мануилович, – Андрея внезапно осенило, – а вот мог бы ты, к примеру, тех двоих опознать?

– По карточке?

– Нет. Живьем.

Швейцар снова почесал брюхо, потом за ухом и хитро прищурился на капитана.

– За полтину?

– За целковый!

– Запросто!