– Слушайте меня внимательно… Плохо, конечно, что главный гад ушел, но обещаю: сюда он уже не вернется. Я найду его и убью. А слово свое я привык держать. Да, здесь все прошло не лучшим образом, но могло быть и гораздо хуже, учитывая, что… террористов было трое. Так что сейчас у города оснований для страха и паники нет, и создавать их я вам не советую. Будете придерживаться официальной версии – проблем не возникнет. А если нет – я вас закопаю. Тоже можете считать это обещанием. Ясно?

Он немного поколебался и кивнул.

– А теперь мне надо видеть умирающую террористку. Срочно!

– Вряд ли она сейчас в подходящем для допроса состоянии.

– Возможно, она в таком состоянии уже и не будет. Поэтому я и спешу. Где она?

– Там, – он кивнул в сторону подъезда, – я запретил к ней приближаться. Она… опасна?

– Нет.

– Что она может? – предельно тихо, только чтобы я услышал, спросил Потапов.

– Предсказывать будущее. – Я направился к подъезду, проигнорировав его приподнятые в удивлении брови и попытку задать еще один вопрос. – Позаботьтесь о том, чтобы нам не мешали, – бросил я, не оборачиваясь.

– Там дым и, возможно, еще огонь, – предупредил Потапов.

– Учту, – лаконично отозвался я и вошел в подъезд.

Дыма там и правда хватало, так что поначалу я даже закашлялся и поспешил повязать платок себе на нижнюю часть лица. Стало тревожно за Измененную – как бы не задохнулась. Впрочем, если она ранена и лежит на полу, вряд ли. Угарный газ легче воздуха, а значит, пока он не заполнит все помещение, на полу удушение Алине не грозит. Долго искать девушку мне не пришлось – она лежала на площадке первого этажа. Соответствует описанию – стройная блондинка чуть выше среднего роста. Окинул ее взглядом в поисках ран. Паршиво – бок, живот и левое плечо. Изрядно ей досталось. «Скорую» Потапов наверняка вызвал, но врачи в первую очередь станут помогать пострадавшим полицейским… Если я им не скажу иного. А это уже зависит от нее. Но для меня сейчас главное – чтобы она смогла говорить.

Я опустился на колени рядом с Алиной и взял ее за руку, чтобы пощупать пульс. Сердце билось, хотя медленно и нестабильно. Рана на животе выглядела хуже других. Ее и ту, что на боку, я первым делом туго перевязал, чтобы остановить кровь, разорвав для этого на лоскуты свою рубашку. Затем достал из аптечки ампулу адреналина, закатал рукав на ее левой руке и сделал инъекцию. Она открыла глаза. Узнала. Изгиб ее губ представлял нечто среднее между мрачной улыбкой и гримасой боли.

– Вы… живой… Значит, Сергей…

– Мертв, – подтвердил я ее опасения.

– Вы… его?..

– Да. Иначе бы он меня.

– Как вам… удалось?

– Повезло. – Вдаваться в подробности мне было некогда, да и вспоминать это ментальное изнасилование не было никакого желания.

Измененная горько усмехнулась и закашлялась от дыма. Я поспешно извлек из кармана второй платок и повязал ей. Конечно, защита пустяковая, скорее, плацебо, но лучше, чем ничего.