– Сопротивляешься? – Казалось, мне удалось его слегка удивить. – Впечатляет. Правда, не слишком. Против меня ты все равно ничто.

Измененный снова заулыбался. Он явно любил поговорить, и в этом заключался мой призрачный шанс на спасение. Я пока не знал какой, но надеялся. Промедление позволяло произойти… чему? Чуду?

– Ты хотел сказать, что Алина звонила тебе? Мы знаем. Она испугалась. И сделала ошибку. Но мы объяснили ей, как она заблуждалась. Алина осознала, и теперь она снова с нами. А ты, болван апэбээровский, пришел, как баран на бойню. Хочешь, я расскажу тебе, что будет? Те, кого ты сюда привел, перебьют друг друга. А остальных сожжет Морон. Я же убью тебя, и на этом все закончится. Твоим коллегам понадобится несколько дней, чтобы прибыть сюда. К этому времени мы уже закончим свои дела в этом городе и исчезнем, как призраки… А теперь повернись к окну, слушай и смотри. Сейчас начнется шоу.

Устный приказ он тут же подкрепил волевым посылом, которому сопротивляться было невозможно, да я не очень и старался, так как берег силы на главное. Три иномарки затормозили перед домом напротив. Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто это приехал. Из машин выскочило больше десятка боевиков, и все ринулись к двери первого подъезда, которая «гостеприимно» распахнулась им навстречу, словно драконья пасть, и оттуда, в полном соответствии с образом, с ревом вырвалась струя пламени, превратив четверых самых ретивых из нападавших в живые факелы. Остальные повыхватывали оружие и открыли беспорядочный огонь по подъезду.

Откуда-то, похоже, с дальней стороны дома напротив, гулко ахнул взрыв. Я предположил, что второй отряд бывшей бригады Кунака таким образом пытается проникнуть в дом с тыла, вышибая решетки на окнах первого этажа. Между тем следующая струя пламени накрыла еще трех боевиков. Остальные спешно отступили к машинам и, прикрываясь ими, продолжали вести стрельбу, впрочем, весьма сомнительной эффективности. К тому же их маневр, вполне логичный против врага, вооруженного обычным огнестрелом, против Нового-пироманта оказался самоубийственным. Тот выдал из темноты подъезда факел предельной длины, и один из автомобилей оказался охвачен огнем, а спустя несколько секунд взорвался с оглушительным грохотом.

Я аж глаза прикрыл от яркой вспышки. И тут же к дому на скорости подлетели два мотоцикла. На переднем за спиной водителя сидел боевик, вооруженный гранатометом. Это было уже серьезно. Я смотрел и только молился, чтобы полицейские не ввязывались – пусть бы бандиты и Новые крошили друг друга. Однако надеждам моим не суждено было сбыться. Откуда-то слева послышался окрик «Полиция! Бросить оружие!». Предупреждение заведомо бесполезное, но не сделать его служители закона не могли. Бандит с гранатометом развернулся в их сторону, и его оружие гулко рявкнуло практически одновременно с пистолетами и автоматами полицейских. Взрыв жахнул с левой стороны (где именно, я не видел – мне мешал угол дома), но и ответные выстрелы достигли цели – первый мотоциклист и гранатометчик упали и остались лежать неподвижно. Оказалось, пассажир второго мотоцикла имел аналогичную смертоносную игрушку, только с перепугу или по растерянности припоздал с ее использованием, и сделанный им в суматохе выстрел в сторону подъезда угодил не в дверь, а в стену рядом, изрядно ее разворотив. Изнутри дома напротив послышались автоматные очереди – очевидно, это пустившаяся в обход группа боевиков Кунака добралась до Новых. При всей крутости Морона сейчас ему наверняка приходилось туго: он все-таки один, а предсказательница, пусть и полезная в прогнозировании атак противника, в качестве боевой единицы вряд ли состоятельна.

А несколькими секундами позже стрельба началась и с моей стороны улицы. Похоже, еще одна группа бандитов пыталась проникнуть в мой подъезд, а загипнотизированные полицейские встретили их огнем.

Я скосил глаза на псионика. Улыбка исчезла с его лица, а в глазах застыли злоба и страх. Очевидно, столь массированного штурма, равно как и прибытия местной преступной группировки, он не ожидал и теперь боялся либо за свою девушку, оставшуюся с Мороном, либо (если человеческие чувства у него уже атрофировались полностью) за себя самого. Кровавая игра перестала доставлять ему удовольствие, а это означало мой приговор. Я оказался прав.

– Хватит! – резко произнес он. – У меня дела в другом месте. Нужно спешить. Приставь пистолет к своему виску и нажми на спуск!

Приказ, приправленный ментальным посылом, был предельно ясным и неодолимым. Я вступил в отчаянную борьбу, но нечеловеческая воля Измененного ломала и корежила мое сознание, на корню разрушая ментальные барьеры, которые я создавал в тщетных попытках спастись. Моя рука с пистолетом начала медленно подниматься к виску.

– Быстрее! – прикрикнул Новый. – У меня мало времени!

Но гнев и нетерпение не помогли Измененному усилить натиск – для этого у него еще было слишком мало опыта. И тем не менее он все равно одолевал. Я боролся и проигрывал, а затопляемое отчаянием сознание порождало зрительные образы, появление которых на пороге смерти легко было предсказать. Светлана… Она, такая теплая и родная, стояла передо мной, как живая. Смотрела на меня с болью в глазах и качала головой. «Нет! – беззвучно шептали ее губы. – Не надо!»

Для моего сопротивления это сработало как допинг. Я бросил в безнадежную битву за свою жизнь все имеющиеся у меня волевые ресурсы, но дуло пистолета уже прижалось к виску. Палец надавил на спуск, однако выстрела не произошло. «Предохранитель!» – зарницей полыхнула в мозгу полная безумной надежды мысль. Псионик своим чересчур конкретным приказом оставил мне возможность, в точности выполнив его, все же не убить себя. Скомандуй он мне просто «Застрели себя!», в этот общий приказ вошли бы все этапы подготовки к выстрелу. Его оплошность дала мне еще один шанс попробовать защититься от невероятно сильного ментального натиска и еще несколько секунд на ожидание чуда, которое может меня спасти.

Между тем заминка привела Нового в форменное бешенство.

– Какого черта?! – буквально выплюнул он. – Предохранитель?! Сними его, к дьяволу! Убей же себя! Ну!!

Снаружи продолжалась интенсивная перестрелка, но я ее практически не слышал, так как мне уже не было до нее дела. Мой мир сузился до ничтожно малого фрагмента пространства, в котором существовали только псионик, я и мое сознание, ставшее полем битвы, которую я не мог выиграть. Отчаянным усилием моей сопротивляющейся воли я попытался вызвать судороги в мышцах, чтобы они не позволили мне выполнить этот самоубийственный приказ, но все напрасно. Бешеный ментальный натиск Измененного словно селевым потоком пронесся по моему сознанию, сметя остатки внутренних барьеров и стоявшее пред глазами лицо Светланы, с невыразимым отчаянием взиравшей на мои бесплодные попытки спастись. Почти сведенные пальцы все-таки сняли флажок предохранителя, и рука вторично поднесла пистолет к виску… Кажется, все…

Но за секунду до конца на лестнице раздался торопливый топот чьих-то ног, и дверь на чердак со стуком распахнулась. Этого Измененный явно не ожидал и резко развернулся, чуть ослабив натиск. Почти отказавшее из-за внутренней борьбы зрение явило мне темную фигуру у двери. Это был смутный, расплывчатый силуэт человека, видимо, вооруженного, поскольку тут же хлопнул выстрел, показавшийся совершенно оглушительным в незахламленном пространстве чердака. Да и вспышка почти ослепила меня, но я все же успел заметить, как Новый, схватившись за плечо, упал на пол. Не убитый, а раненый. Я-то знал, что, пока в Измененном хоть чуть-чуть теплится жизнь, чувствовать себя спокойно нельзя, но стрелявший, похоже, никогда с таковыми дело не имел и вместо контрольного выстрела в голову начал озираться.

Эта ошибка стоила ему жизни. Секунду спустя он уже упер пистолет дулом себе в подбородок и нажал на спуск. Прогремел второй выстрел, и интерьер старого чердака обогатился здоровенной жуткого вида кляксой из смеси крови и мозгов на потолке. Еще пара секунд, и к первой кляксе добавилась бы вторая – моя. Но микрофора, которую мне подарил невезучий боевик своим появлением, стала для меня спасительной.

В сущности, что такое чудо? Это несколько различных факторов, сложившихся в определенный момент времени самым благоприятным для тебя образом. Тут все случилось именно так. Вообще-то сильный и опытный псионик способен одновременно контролировать до шести человек. Новичок без особых проблем справляется с двумя. Но так уж получилось, что этот конкретный новичок был в крайне взвинченном состоянии и к тому же совершенно неожиданно получил пулю в плечо. Смесь боли, ярости и страха в комплексе сбили псионика с настроя, что немедленно выразилось в ослаблении ментального давления на меня. При других обстоятельствах Новый, не отпуская меня, смог бы заставить нас обоих пристрелить друг друга или покончить с собой. Но это был не его день.

В стрелковом секторе АПБР я был одним из признанных лидеров, потому что почти в любых условиях мог метко поражать цель практически на одних лишь инстинктах и рефлексах. На сей раз от моей меткости зависела не больше не меньше как моя жизнь, но, в противоположность Измененному, навык меня не подвел, и пуля угодила точно в переносицу псионику. Он так и затих в нелепо распластанной позе на полу чердака. Еще один мертвец.