– Не надо было заказывать три кружки пива.

– И их тоже. – Он с трудом сдерживал смех.

Было около полуночи, и мы вопреки здравому смыслу вернулись к Майерс-Хаус, на сей раз пешком. Джимми надрался так, что едва стоял на ногах. Я был почти трезв, поэтому начал раскаиваться: стояла поздняя ночь, холодало, да и дождик накрапывал.

В детстве Джимми обладал уникальным талантом: он мог развести меня на любую глупость. Невероятную глупость. Несмотря на то что однажды я заплатил девять долларов и пятьдесят центов за волшебное перышко, я не считал себя наивным и излишне доверчивым ребенком. Скажу больше, во всех наших злоключениях именно я брал на себя задачу: уговорить нас совершить глупость, объяснить, зачем нам это надо. А Джимми был чем-то вроде криптонита для меня. В этом состояла его суперспособность: он стирал мою память о пережитом кошмаре и внушал мне, что его предложение – наикрутейшее приключение, самая здравая в мире мысль.

– Эй, Рич, – говаривал он мне, – окажи любезность, подержи вот эту шишку, я в нее из духовушки жахну. Да не волнуйся, пальцы будут целы.

Или:

– Эй, Чиз! Слабо влезть вон на то дерево и повиснуть, как Тарзан?

Или:

– Будь добр, Рич, вот тебе палка, потыкай-ка ты ей вон то гнездо шершней. Я совершенно уверен: оно пустое.

Складывалось впечатление, что слабоумный волшебник накладывал на меня заклятие для собственного развлечения. И вот годы спустя он взялся за старое.

Прямо по курсу на нас надвигался Майерс-Хаус, его остроконечная крыша исчезала в беззвездном небе. На фронтоне не светилось ни одного окна, и даже на крыльце не горел свет. Там, на ступеньках, могла сидеть целая банда кровожадных головорезов, точить ножи и поджидать именно нас, а мы бы ничего и не разглядели. Слушая отчетливый хруст гравия под ногами, я мог уверенно сказать: о нашем приближении проведали уже давно.

– Погоди-ка, – пробормотал Джимми, – мне отлить надо.

– Что, опять?

Он промолчал в ответ. Было так темно, что в метре перед носом я уже ничего не видел, зато услышал, как Джимми отошел куда-то в сторонку, потом вжикнула молния, раздался вздох облегчения, и по гравию ударила непрерывная струя.

– Да боже ж ты мой, ты хотя бы в траву!.. – возмутился я.

Из тьмы рядом со мной послышалось:

– Поздняк.

Затем снова вжикнула молния, раскатисто рыгнули и звучно пукнули.

– Извините. Простите.

И снова захихикали.