– Ты что, фанатка?

Карли закатила глаза и принялась расправлять пачку фотокопий.

– А ты думал, только мальчишки комиксы читают?

Следующим утром я проснулся перед рассветом. Мочевой пузырь грозил взорваться – прямое следствие того, что накануне вечером я умял чили-дог и запил его полутора литрами кока-колы. Пробираясь в туалет нетвердой походкой лунатика, я услышал шуршание газеты и позвякивание ложечки в чашке кофе. Приостановившись на верхней площадке лестницы, глянул вниз и едва разглядел ссутуленный силуэт отца над узеньким столиком в углу кухни. Он показался мне каким-то маленьким и одиноким. Дом застыл и безмолвствовал, а у меня перед глазами вдруг пронеслись сотни других таких утр. Я стоял на лестнице в пижаме и думал: вот что такое быть главой семьи. Ты встаешь, когда за окном еще темно. Идешь на работу, чтобы дорогим тебе людям жилось лучше. И так надо, даже если ты заболел, устал или просто не хочешь.

Сердце защемило, как никогда раньше; я стоял и любовался отцом. «Люблю тебя, пап», – шепнул я во тьму, сонно прошлепал в туалет и вернулся в постель.

Две недели спустя, в среду, двадцать седьмого июля, «Иджис» опубликовала статью Карли обо мне. Хоть у родителей и была подписка на газету с доставкой, я купил себе собственный экземпляр в круглосуточном магазинчике «Уауа» и прочитал статью, сидя в машине. Прочитал всего раз и быстро, прямо на парковке, и каждый раз, наталкиваясь на цитату, скрипел зубами. Кара потом уверяла, что на фото я вышел красавчиком, да и в статье выглядел мудрым и деловитым. Лично я был совершенно уверен, что выглядел полным и конченым идиотом. Ни единое слово мне не понравилось, однако Карли я об этом, естественно, не сказал. Я поблагодарил ее: мол, родители мною страшно гордятся. И действительно, мама и папа были вне себя от счастья, что их малыш пробился на страницы местной газеты, и не абы куда, а прямо на полосу «знаменитые люди и места». Вечером зашли Норма и Берни Джентил и попросили поставить автограф на их экземпляр газеты. Я сначала подумал – разыгрывают, но оказалось, нет. У мамы все время рот был от уха до уха. На следующий день отец пошел в библиотеку, сделал дюжину фотокопий интервью и разослал родственникам по всему миру.

Публикация принесла и две весьма приятные неожиданности: во-первых, ночью раздался звонок от дружка детства – Джимми Кавано. Его родители, хоть и жили в другом штате, выписывали «Иджис» и все ему рассказали. Джимми позвонил поздравить и заодно сообщил, что приезжает в город на выходные, на свадьбу кузины. В итоге мы проболтали больше часа и договорились встретиться.

Вторым сюрпризом оказался поздравительный звонок от детектива Харпера. Он натолкнулся на статью в газете – во всяком случае, он мне так сказал, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал обыденно, – и статья ему понравилась. И позвонил он, чтобы именно это и сказать. Прежде чем мы завершили разговор, я рискнул подбросить ему идею:

– Вы не против, чтобы я как-нибудь сопровождал патрульного офицера? Хотелось бы понаблюдать и почувствовать, каково это: служить полицейским в городишке вроде Эджвуда.

Я объяснил сержанту, что уже участвовал в нескольких таких патрулях в прошлом году: мой друг – полицейский в Балтиморе, и я все знаю о бланке об отказе от ответственности и что ожидается от меня. Он обещал подумать и перезвонить. Я не очень-то и поверил.

Тем же вечером родители отправились в гости к Варгасам – Карлосу-старшему и Присцилле. Не нужно быть ясновидящим, чтобы знать: разговор о газете с моим интервью завяжется в первые же тридцать секунд встречи.

Мы с Карой тем временем коротали вечер в цокольном этаже за просмотром фильма, а потом она уехала – дома ждали занятия. Черт. Я два месяца как диплом получил, но об учебе вспоминал с ненавистью.

Я уже успел зайти в душевую кабинку, когда зазвонил телефон. Обернув полотенце вокруг талии, я поднял трубку в коридоре на втором этаже.

– Алло?

– У меня новости. – Голос Карли Олбрайт звучал издалека и приглушенно.

– Я весь внимание.

– Местного землеустроителя, тридцатиоднолетнего Мэнни Сойера, пригласили сегодня около одиннадцати пятнадцати утра в полицейское отделение для дачи показаний. Есть свидетельства, что он с бригадой проводил работы на заднем дворе Галлахеров – рубил деревья, и по соседству, а именно за два дома от Робинсонов, удалял кусты и вносил перегной.

– Ух ты.

– Ага, именно. По последним сведениям, он все еще там на допросе.

– Держи меня в курсе, хорошо?