Кто-то, выглянув в окно, крикнул:

– Атас! Менты!

– Бежим! – крикнул Павел.

Он вскочил на ноги, схватил Аркадия за руку и потащил, но не к дверям питейного заведения, где уже появились люди в серых казенных мундирах, а к подсобке. Узкий темный коридор, комната с бумагами. Черный проем выхода, из которого уже тянуло ночной свежестью.

Перед ними возник дружинник – совсем молодой безусый парень, наверное, из местного института. В глазах дружинника плясал страх, он бы наверняка уступил дорогу и так, но Павел снес его ударом кастета.

– Бежим! – Пашка снова дернул Аркадия за руку и повлек в темноту.

Когда пробежали метров тридцать, за их спинами раздалась трель милицейского свистка, окрик:

– Стоять! Буду стрелять!

– Да пошел ты! – ругнулся Павел и свернул за автобус.

Аркадий бежал за ним.

Они мчались по стоянке, петляя меж автобусами. Вдруг среди уснувших, темных машин попалась одна освещенная словно аквариум. Хоть двери автобуса были закрыты, работал двигатель. Павел сделал едва заметное движение, коснулся чего-то под бампером, и автобус распахнул полудверцу.

– В салон! – крикнул он Аркадию, а сам сел на место водителя.

Автобус резко тронулся, пошел, петляя по стоянке. На мгновение в свете фар появился милиционер. Казалось, еще мгновение – и он исчезнет под капотом, но Павел взял руль влево, крикнул:

– Куда лезешь? Жить надоело?..

Еще поворот, и автобус промчался мимо аквариума автостанции, мимо ожидающих на остановке. Павел лишь затормозил на светофоре и вывел автобус на проспект.

– А в какой стороне у вас море?.. А то я третий день в городе, а моря и не видел!

Аркадий рукой указал куда-то вперед.

Промчались через спящие районы, через речку, через центр города. В центре шла стройка, и спуск к морю оказался заблокированным. Потому Аркадий указал повернуть на проспект Нахимова, идущий вдоль Приморского парка. Остановились за площадью Ленинского Комсомола у мигающего желтым светофора. Через полутемный парк путаными тропинками прошли к склону, спустились вниз. Приморский бульвар был совершенно пуст. За ним и железной дорогой начинался пляж и море. Присели на волнорезе. У их ног о чем-то шумело море.

– Зря ты того парня ударил… – сказал Аркадий.

– Это какого? Вроде никого… Ах да… Да не переживай, оклемается. Ты прости, конечно, что тебя впутал. Но мне нельзя попадаться. Я недавно освободился, и если поймают – пришьют дело, объявят рецидивистом.