Мы вышли из школы, но не успели пересечь двор, как сзади окликнули.

– Даша!

Мы обернулись. На крыльце стояла Света Мухина. Помахав рукой, она сбежала с лестницы и устремилась к нам.

Ярик сразу скис, как будто Света ему не то что не нравится, а вообще противна. Впрочем, говорить он ничего не стал. Просто нацепил свой фирменный образ жуткого сноба и почти всю дорогу шел в гробовом молчании. И потом попрощался только со мной, как будто Света – пустое место.

– Странный этот Лиддерман. А тебе он нравится? – спросила Света, глядя, как Ярик удаляется в сторону своего дома.

– Ну да.

– А Исаев?

Этот вопрос меня уже напряг.

– Почему тебя это волнует?

– Не волнует, просто спрашиваю, – невинно улыбнулась она и словно вспомнила: – А телефон-то ты нашла?

– Нет, – покачала я головой.

– А я знаю, кто его взял, – заговорщически произнесла она.

– Кто?

– Исаев.

– Как это? Да ну! – не поверилось мне. – Зачем ему?

Она пожала плечами.

– Почему ты вообще думаешь, что это он?

– Ну, я видела. В самом начале физры я возвращалась в раздевалку… ну и видела его. Он же у нас один на физру не ходит.

Ее слова меня обескуражили. Это правда – кроме него, все были на уроке. Но всё-таки зачем ему? У него распоследний айфон. Да и на вора он никак не похож. Я решительно ничего не понимала. Впрочем, вообще всё, что касалось Исаева, не имело никакой логики, никакого смысла.

Про потерянный телефон я матери ничего не сказала. Не знаю, может, надеялась, что найдется. Может, просто струсила. Она пришла с работы и так не в духе. Вечер с ней наедине был тягостным и тоскливым. К тому же без телефона я ощущала себя оторванной от жизни – в сеть не выйти, с Яриком не пообщаться, не узнать у него, ходил ли он к Исаеву, поговорил ли с ним. Придется терпеть до завтра…