Когда папа ушел из палаты, Мила еще долго смотрела в стену не моргая. Она вспоминала те месяцы, которые они с Лёней провели вместе. Когда отец узнал о беременности, то был настолько зол, что выгнал дочь из дома. Это было на руку паре, ведь Каменев постоянно настаивал на том, чтобы Мила переехала к нему. Мотивация же Сотникова была совсем иная — он думал, что, вкусив жизнь, которую парень собирался предложить его избалованной дочурке, та быстро сломается и будет умолять папочку разрешить вернуться домой. Но Мила умела удивлять.

Когда Лёне пришло известие о смерти прадеда, Милена уже была на седьмом месяце. Беременность и так протекала слишком проблематично. Поэтому пока Лёня улетал в Италию, чтобы проводить старика в последний путь и вступить в наследство, было принято решение, что Мила поживет с семьей. Тем более что Сотников к тому времени уже остыл и, вроде бы даже смирился с тем, что скоро станет дедом.

Но прошел почти месяц с тех пор, как Лёня уехал. Он все реже выходил на связь, объясняя это тем, что «в этих гребаных соцсетях черт ногу сломает». Было даже несколько ссор, после которых Мила долго плакала. Ей казалось, что теперь, когда ее живот раздулся, а ноги как будто стали не такими длинными и стройными, она больше не так интересна Каменеву. Нужно было соглашаться, когда он предлагал выйти за него! Но Мила хотела пышную свадьбу, дорогое платье и банкет на триста человек. Такого Каменев не мог ей обеспечить, и они условились на том, что поженятся немного позже, когда Лёня твердо станет на ноги и сколотит настоящее состояние.

— Ну, че, Милка, — Полина врывается в палату подобно тайфуну, принося с собой аромат цитрусового парфюма. — Говорят, тебя здесь неплохо кормят, да?

— Пойдет, — пытается улыбнуться она.

— Да брось, на овсянке и мытиках далеко не уйдешь. Смотри, что у нас здесь, — протягивает брюнетка, хитро улыбаясь.

Она ловко расстегивает свой кожаный рюкзак, вытягивает оттуда два небольших контейнера и протягивает Миле.

— Да ладно, — оживает она. — Ты моя спасительница.

Милена быстро открывает контейнер и вдыхает аромат свеженького картофельного пюре, отварных молочных сосисок и соленых корнишонов.

— А во втором? — заинтересовано спрашивает Мила.

— Блинчики и перетертая клубника с сахаром.

— Ты богиня! — почти взвизгивает Мила. — Иди сюда. Дай я тебя расцелую.

Полина наклоняется, и подруга звонко чмокает ее в щеку.

— Эй, — хмурится Милена. — А что это у тебя под глазом?

Под толстым слоем тонального крема виднеется большой синяк, отдающий зеленцой. Полина лишь отмахивается и натягивает привычную улыбку:

— Ты поверишь, если я скажу, что это получилось случайно?

— Нет, — возмущенно отвечает Мила. — В прошлый раз у тебя случайно был разбит нос. Теперь это. Что происходит?

— Я сильная девочка, — подмигивает подруга. — Думаешь, позволила бы кому-то себя обидеть?

— Мне не нравится, когда ты темнишь, — тяжело вздыхает Мила.

— Не темню, малая, — выдыхает Поля, отводя взгляд. — На курсы по самообороне записалась. Сейчас это модно — уметь постоять за себя. Но как говорится, через тернии к звездам. Пока я только по морде получаю, — смеется девушка.