— Это же может быть опасно, — сокрушается Мила, рассматривая синяк.

— Опаснее не уметь за себя постоять, — хмыкает Поля, подходя к окну и вглядываясь вдаль.

— По, — тихонько говорит Милена, — он так и не объявился?

Подруга поджимает губы, поворачивается и смотрит из-под нахмуренных бровей на девушку, как будто даже сам вопрос причиняет ей дискомфорт.

— Он звонил, — насмешливо произносит девушка, словно ничего другого она от Леонида и не ожидала.

Эта информация заставляет сердце Милы бешено колотиться в груди, она поднимается на локтях, желая услышать продолжение. Она ощущает, что каждая секунда становится напряженной, словно все зависит от следующего предложения подруги.

— С наследством есть какие-то неопределенности, — сухо проговорила Полина, не сводя глаз с девушки. — Он не знает, сколько времени это займет. В общем, он не приедет, Мил.

— Он, ведь и не собирался, да? — Шептала Милена, словно пытаясь утешить себя. — Вы же все мне говорили, что он уедет с концами. Вы знали, а я не верила.

Глаза Милены наполнились слезами, дыхание стало трудным, словно сердце сжималось от боли.

— Он бросил нас, Поль. Просто бросил, как старые ненужные игрушки, — пробормотала она, словно пытаясь удержать слезы.

— А ну, возьми себя в руки! Тебе нельзя так переживать, — ругань Полины звучала строго, но в ее голосе чувствовалась забота. — Это не поможет нам справиться. А малышке нужна ты сильная и уверенная.

Милена покачала головой, пытаясь сдержать рыдания.

— Я не могу, По. Это так больно, — ее голос стал прерывистым и почти терялся в потоке слез и стонов. — Очень больно, — проскрипела Мила. — Живот…

Полина увидела, как Милена скривилась от боли и сразу же помчалась за медсестрой. Через несколько минут Мила была доставлена в операционную.

Милена сжала руки так, что побелели пальцы, казалось, что каждый удар ее сердца отражается от стен операционной. Боль становилась невыносимой, но она сосредоточилась на мыслях о своем ребенке. Сквозь туман она услышала слова врача:

— Беременность продлевать нельзя. Открытие больше трех сантиметров.

Роды шли почти восемь часов. А когда достали младенца, у девушки началось сильное кровотечение.

Мила очнулась в холодной белой палате реанимации, опутанная проводами и резиновыми трубками. Ее тело ощущалось как пустая оболочка, словно из нее выкачали все силы и энергию. Слабый свет проникал через окно, освещая ее изможденное лицо.

Каменев примчался сразу, как только узнал, что Мила попала в больницу. Пришлось занять крупную сумму у двоюродного брата, но тот был настолько рад, что новоиспеченный родственник возьмет на себя все заботы о старой фабрике, что помог без лишних вопросов.

— Где Мила? — не церемонясь, рыкнул Леонид, наткнувшись на Сергея — помощника Бориса Владимировича — здоровенного лысого армянина с седеющей бородой.