Книги

Одинокий медведь желает, или партия для баса

22
18
20
22
24
26
28
30

Сергей… имя все-таки… б-р-р-р. Серый. Он отодвинул серую москитную сетку, оглядел, не спеша и с чувством, большое помещение, стерильно белое во всем, ну, кроме, пожалуй, ярко-красных пластиковых подносов да таких же стульев.

Вот на все это великолепие с восхитительным выражением лица, типа: «Куда я попал? За что мне все это…» — и уставился гость нашего замечательного приморского поселка. Потом перевел взгляд на меня. В синих-синих глазах плескалась бескрайняя как море укоризна.

Я постаралась ответить ему самым что ни на есть невинным взором. Но что-то мне показалось, что в этом не преуспела.

— Это месть? — низко и гулко спросил он. — За сосиску?

Я рассмеялась:

— На всю Головинку два кафе с домашней едой. «У Лауры» — вообще лучшее. А за пафосом — это, пожалуйста, в Сочи по серпантину. Пошли завтракать?

И я решительно направилась к подносам. Где мои любимые сырники с фруктами? Но не успела я сделать и пары шагов, как услышала громогласное:

— Кариночка!

Вот, блин! Хозяйки всего этого великолепия обычно не бывает по утрам в кафе. А! Да что ж такое! Вот это я попала…

— Кариночка! Приехала! И ко мне. Ай, умничка. Красавица ты моя.

И тетя Лаура, по совместительству мама моей одноклассницы, выплыла к нам, прекрасная как самый большой авианосец нашего Черноморского флота.

Московский гость вздрогнул, покоренный децибелами. Меня же прижали к груди безразмерной, облобызали. Через какое-то время я даже смогла дышать.

— Девочка моя! Что же ты не предупредила. И с утра. У нас и покормить тебя нечем таким особенным. Не в столице, особых разносолов не держим.

— Тетя Лаура! — рассмеялась я, прекрасно представляя количество разносолов, которых «не держали».

— А это с тобой кто?

И томный взгляд черных очей на моего спутника.

— Тетя Лаура, мы позавтракать хотим. Просто позавтракать. Сырнички там…

— И мне… на работу надо, — вздохнул Серый.

— О! Голодные… Сейчас… Фаина!

Нас чуть снесло воплем. Скатерть за одним из столов появилась как по волшебству. И стало не до сырников, потому что… Какие сырники? Какие девять утра? Какой вообще завтрак. Что-то я со своей местью за сосиску погорячилась.