Никто не засмеялся. Одна из женщин подняла укатившуюся голову, сполоснула ее и приклеила на место.
— Молодому жить еще долгие годы и детей кучу наделать, — объявила главная. — А каравай огромный будет. Я такого еще не видела. Хорошая жизнь тебя ждет, девонька. Лишь бы только хорошо пропекся. Теперь достаточно лишь проверять температуру.
—
Ивона повернулась в ее сторону, но девушка уже вынула телефон и включила песню:
Эта песня не была народной. Электрогитара, основательный ритм и одновременно выразительная мелодическая линия.
— Неплохо, — сказала Ивона.
Блондинка, в военных ботинках и с православным крестиком в ухе, улыбнулась:
— Это «Губляю каханне» Амарока. Нравится? Белорусская поп-музыка. Рокеры не очень ее ценят, но я люблю.
Потом протянула руку и представилась:
— Кинга.
— Ивона.
Они пожали друг другу руки.
Кинга с интересом смотрела на невесту и в конце концов решилась дотронуться до ее оливковой кожи с излишней нежностью:
— Ты всегда такая загорелая?
Ивона подумала, что Кинга из тех, кто предпочитает женщин, и слегка попятилась.
— Зимой немного бледнею, — буркнула. — В детстве меня дразнили Цыганихой. Я очень стеснялась и хотела быть бледной, как ты.
— Говорят, что ты хулиганка, но ты, походу, клевая чувиха. Респект за самокритичность, — рассмеялась Кинга. — Петр — это типа мой двоюродный дедусь, что бы это ни значило. Алла — моя тетка. Терпеть не могу бывать у нее.
Она схватилась за нос и захохотала.
— Родственников не выбирают. — Ивона улыбнулась, глазами передавая привет матери в другом конце комнаты. — С семьей все хорошо только на фотографиях.
— Именно, — подхватила Кинга и добавила: — И никаких запахов.