– Понятно. Вас тревожило то, что мистер Мендес собирался в вас выстрелить?

– Больше всего меня заботила безопасность других. Мы были на улице, где находилось огромное количество гражданских.

– То есть я могу сделать вывод, что вас не заботило то, что он собирается в вас выстрелить?

– Я думал, что он может выстрелить в кого-нибудь из полицейских впереди меня.

– Думал, – повторил адвокат. – Может выстрелить.

– Именно так. Только я использовал эти слова в другом контексте.

– Нет нужды занимать оборонительную позицию, пристав Рэкли. Мы здесь все на одной стороне.

Женщина пролистала записи, потом нахмурилась, будто что-то заметила:

– В протоколе осмотра места происшествия говорится, что когда осматривали тело, пистолет мистера Мендеса был все еще заткнут за пояс джинсов.

– Мы должны радоваться, что не дали ему возможность вытащить пистолет.

– То есть он не пытался его вытащить?

Тим смотрел, как катушки магнитофона наматывают пленку:

– Я сказал, ему не дали возможность вытащить пистолет. На самом деле он пытался его вытащить.

– У нас есть показания очевидцев относительно этого факта.

– Кроме меня, рядом с ним никого не было.

– Да-да. Со стороны переулка.

– Правильно, – процедил Тим сквозь стиснутые зубы. – Как я уже сказал, он был явной…

– …угрозой для безопасности других людей, – сказала она. Эту дежурную фразу она произнесла пренебрежительно и чуть ли не с издевкой.

Адвокат явно заметил лазейку:

– Давайте поговорим о безопасности других. Вы хорошо прицелились?