Было видно, что Ирвинг с трудом сдерживается, но не разрешает себе со мной, дважды девственницей, ни одного резкого движения.
Морщинка на лбу. Закушенная губа. Крепко сжатые зубы — преграда для стонов.
Я была уверена, что второй оргазм меня не догонит. Но вот Ирвинг взял в руки мое лицо, повернул мою голову, утопив правую щеку в подушке, а левое ухо подставив своим губам.
— Диана.
Одно слово. Собственное имя, озвученное хриплым шепотом, — и я парю, как чертова птица, а затем срываюсь вниз с космической высоты. И разбиваюсь. Вдребезги. На мелкие осколки. От меня ничего не остается.
Оргазм вырубил нас обоих. Как-то незаметно мы уснули в объятиях друг друга. Кажется, Ирвинг даже не успел из меня выйти. Или не захотел. Так и задремал, уткнувшись лицом мне в шею и по-прежнему находясь внутри моего тела. Пришлось сталкивать с себя любовничка — тяжелый все-таки гад.
Не знаю, надолго ли я отключилась. Пробуждение было не из приятных. Разлепив веки, я в ужасе дернулась и едва не закричала: сверху, над кроватью, нависала Хедит. Темной тучей она растеклась по потолку и смотрела на меня своими налитыми мраком глазами.
Глава 20
Испуганная, я замерла, не в силах пошевелиться.
Две мысли по очереди крутились в голове. Первая — Хедит ревнивая маньячка. Вторая — мы с Ирвингом лежим в постели голые и пропахшие сексом.
Вскоре подоспели и другие мысли, наводнили мозг, стали давить на стенки черепа.
Что этой страхолюдине от меня надо?
Почему она смотрит?
Так и будет клубиться под потолком черным туманом и таращиться на нас с эльфом, закипая от ярости?
Хедит же не может мне навредить? Правда?
— Пойдем, — раздался потусторонний голос, похожий на гул ветра и скрип старого дерева. — Пойдем со мной.
Серое человеческое лицо смотрело на меня из грозовой тучи, нависшей над кроватью.
Рядом спал Ирвинг, сладко и безмятежно, ни о чем не подозревая, и почему-то мне казалось, что в ближайшее время он не очнется. По крайней мере, до тех пор пока Хедит не решит со мной все дела.
— А можно остаться здесь? — прошептала я, с трудом стряхнув оцепенение. Из моего рта вырвалось и растаяло в воздухе облачко пара. Только сейчас я заметила, как холодно стало в комнате. Промозгло и мрачно. На оконном стекле даже проступили ледяные узоры. — Как-то, знаете ли, не хочется умирать.
— А умрешь, — прошелестел голос, темная туча надо мной принялась расти, увеличиваясь в размерах и поглощая свет. — Умрешь, если не услышишь то, что я хочу рассказать. Если не увидишь то, что я хочу тебе показать. Погибнешь из-за своего неведения. Из-за своих заблуждений.