Ст. 1585 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (ред. 1885 года) уточняла, что «состоящее в браке изобличённое в прелюбодеянии лицо подвергается за сие по жалобе оскорблённого в чести своей супруга: если в том месте есть монастыри его исповедания, или же в тюрьме на время от 4 до 8 месяцев».

Во многом благодаря актуальности описываемых событий роман «Анна Каренина» практически сразу же после своего выхода в свет становится невероятно популярным. Блестящее качество изложения, которое, на первый взгляд, формально не отвечает трагизму описываемых событий, в буквальном смысле слова завораживает читателя. Многим кажется странным то обстоятельство, что автор не назвал свою книгу по имени выведенного в романе высокопоставленного петербургского чиновника, действительного статского советника А.А. Каренина, а выбрал для этого имя его неверной жены. И действительно, практически в каждой главе романа Лев Николаевич с очевидной симпатией подчёркивает исключительные личные качества своего героя: набожность, честность, глубокий ум, блестящее образование, эрудицию. Каренин предстаёт перед нами практически идеальным российским сановником. Чего только стоит столь редкий для чиновника его ранга факт возврата в казну командировочных расходов на прогон 12 лошадей, полагающихся ему по занимаемой должности. Высокий руководитель поехал по государственной надобности поездом – ну, это как для сегодняшнего федерального министра полететь в служебную командировку экономическим классом «Аэрофлота».

Однако в творческом замысле великого писателя была задача посложнее – «сделать эту женщину только жалкой и не виноватой», – писала С.А. Толстая в своей тетради «Мои записи разные для справок». Сама история женитьбы главных героев была уж очень hors de la ligne (из ряда вон – фр.). Так, Алексей Александрович Каренин, исходя из своих собственных соображений о чести и порядочности, не без влияния родной тёти, однажды сам себя убедил в том, что обязан жениться на молодой девушке, принадлежавшей к древнему аристократическому роду, чтобы случайно не разрушить её репутацию, и по воле сложившихся обстоятельств оказывается в довольно унизительном для себя положении, которое не только может сделать его предметом насмешек в высшем обществе, но и стоить ему служебных перспектив.

Единственным источником брачно-правовых норм в описываемый период являлся Свод законов гражданских (часть 1 том Х). Как известно, при работе над первым кодифицированным законодательством империи М.М. Сперанский учитывал мнение императора Николая I об обязательной преемственности устоявшихся законодательных норм без их изменений. То есть, по замыслу императора, задачей графа Михаила Сперанского было обобщить законы и подзаконные акты, не меняя принципиальных правовых подходов и их сути. Поэтому Свод законов гражданских по-прежнему закреплял традиционную для русского общества власть мужа над женой, которая была обязана повиноваться ему, пребывать к нему в любви, почтении и в неограниченном послушании (ст. 107). Кодекс также требовал от супруги повиновения своему мужу (ст. 108), но, как мы видим, этот закон никак не наделял мужей правовыми (!) средствами понуждения своих жён исполнять эти требования.

Мне же особенно нравится ст. 106 и по её содержанию, и по тому, как, на мой взгляд, надлежит писать законы: «Муж обязан любить свою жену, как собственное своё тело, жить с ней в согласии, уважать, защищать, извинять ея недостатки и облегчать немощи. Он обязан доставлять жене пропитание и содержание по состоянию и возможности своей» (Свод законов Российской империи. Т. Х. часть I. Законы гражданские. Гл. IV Отд. Первое. О личных правах).

Поэтому нам довольно трудно представить себе, каким образом А.А. Каренин мог вернуть в семью загулявшую супругу, – разве что через околоточного или через суд. Можно было, конечно, обратиться с прошением на Высочайшее имя, но тогда о продолжении служебной карьеры точно можно было забыть.

Сам Алексей Александрович каких-либо реальных возможностей для себя в этом вопросе не видел, любая публичность в таком деле неизбежно приводила к трагедии: если не с ним самим или с Анной, то с их единственным сыном – точно!

Тем более что чиновник Каренин не мог не знать, что гражданский закон в любом случае требует от супругов совместного проживания: статья 103 главы IV «О правах и обязанностях, от супружества возникающих» Свода законов гражданских гласила: «Супруги обязаны жить вместе (а). Посему: 1). Строго воспрещаются всякие акты, клонящиеся к самовольному разлучению супругов (б). 2). При переселении, при поступлении на службу или при иной перемене постоянного жительства мужа жена должна следовать за ним, кроме случая лишения всех прав состояния и ссылки в каторжную работу или на поселение».

В 1867 году московский купец Никанор Марков обращается в суд с требованием обязать свою жену проживать с ним. Супруга ушла из дома по причине расточительного и безнравственного поведения мужа, который вдобавок ко всему пропил её приданое. Гражданский кассационный департамент не согласился с доводами ответчицы, так как её право на раздельное проживание противоречило положениям гражданского закона, и надо сказать, что такая позиция высшей судебной инстанции оставалась неизменной вплоть до 1906 года.

Обязанность супругов к совместному жительству была закреплена в одном из решений кассационного департамента Сената: «Муж может требовать понуждения судебной властью жены его к совместному с ним сожительству, хотя бы даже он не оставлял ей содержания».

Такой вывод был сделан высшей судебной инстанцией на основании ст. 103 т. Х ч. 1 Свода законов по делу Натальи Марковой: «супруги обязаны жить вместе, и доколе самый брак, по предусмотренным по закону причинам, подлежащею властью не расторгнут, жена следует за каждым состоянием своего мужа; что хотя, по силе 106 ст. Х т. 1 ч., на муже и лежит обязанность доставлять жене своей содержание по состоянию и возможности, но несоблюдение этого правила не уничтожает, однако, обязанности совместного сожительства супругов, а оставляет лишь за женой права обратиться по сему предмету с особым требованием и что таким образом заключение судебной палаты, как основанное на точном смысле 103 и 106 ст. Х т. 1 ч., оказывается совершенно правильным, ввиду того, что брак, по духу нашего законодательства, есть одно из таинств, которое, как нерасторгаемое, связывает супругов на всю жизнь, и если законом в известных случаях и допускается расторжение брака, то оно может последовать не иначе, как по формальному духовному суду, который начинается по просьбе одного из супругов (1868, № 526)» (Систематический свод решений кассационных департаментов Сената 1866–1873 гг. Т. 1. Издание второе. СПб., 1874).

Следуя таким непреодолимым обстоятельствам, по воле Льва Толстого, Анна Аркадьевна Каренина – глубоко провинциальная, совсем не красавица, скорее дама привлекательная, потомственная аристократка, – поддавшись запретному чувству, ухитряется сломать жизнь не только мужу и любовнику, но и практически всем своим близким, включая собственных детей.

Оскорблённый Каренин всё-таки решает обратиться за юридической помощью к некому «знаменитому петербургскому адвокату», тем более что необходимые документальные доказательства неверности супруги – её письма к любовнику – находятся у него. Надо сказать, что Л.Н. Толстой (впрочем, как и Ф.М. Достоевский) не видел в присяжной адвокатуре ничего положительного. Более того, оба русских гения постоянно обращали внимание на исключительную безнравственность представителей этой профессии[55], и в эпитетах по этому поводу не стеснялись.

«Алексей Александрович сочувствовал гласному суду в принципе, но некоторым подробностям его применения у нас он не вполне сочувствовал, по известным ему высшим служебным отношениям (…) В новых судебных учреждениях он не одобрял тех условий, в которые была поставлена адвокатура» (Толстой Л.Н. Анна Каренина. С. 437).

При этом общество недоумевает по поводу поведения чиновника, который рефлексирует по поводу судьбы своей жены больше, чем собственной карьеры. Да и к чему всё это? Она изменила – так и вы изменяйте…

Судя по всему, «знаменитый петербургский адвокат» обстоятельно объяснил высокопоставленному чиновнику, как можно решить это дело «наилучшим, наиприличнейшим, удобнейшим для себя и потому справедливейшим образом отряхнуться от той грязи, которую она (жена Анна) забрызгала его в своём падении, и продолжать идти по своему пути деятельной, честной и полезной жизни» (Толстой Л.Н. ПСС. Анна Каренина. М. – Л., 1934. Т. 18. С. 294–295).

Перебирая возможные причины для законного расторжения брака, защитник приходит к выводу, что в этом случае: «Приходят к следующим: прелюбодеяние одного из супругов и уличение преступной стороны по взаимному соглашению и, помимо, такого соглашения, уличение невольное. Должен сказать, что последний случай редко встречается в практике (…) Самое обычное и простое, разумное, я считаю, есть прелюбодеяние по взаимному соглашению» (там же – С. 440).

То есть, в адвокатской конторе нашему герою предлагается верный способ получения развода: супруги должны договориться о том, кто из них в суде сознается в совершении прелюбодеяния и представит доказательства собственной измены. Оговаривать себя Его превосходительство А.А. Каренин, понятное дело, не планировал, и вся тяжесть обвинения, по замыслу адвоката, вполне справедливо ложилась на Анну Аркадьевну. То есть для иллюзорной победы в суде по совету присяжного поверенного надлежало полностью уничтожить репутацию собственной жены.

В этой связи показательными являются описанные Л.Н. Толстым в романе мучительные размышления А.А. Каренина относительно принятия самого решения о разводе с Анной: «Согласиться на развод, дать ей свободу значило в его понятии отнять у себя последнюю привязку к жизни детей, которых он любил, а у неё – последнюю опору на пути добра и ввергнуть её в погибель. Если она будет разведённою женой, он знал, что она соединится с Вронским, и связь эта будет незаконная и преступная, потому что жене, по смыслу закона церкви, не может быть брака, пока муж жив (…) Она соединится с ним, и через год-два или он бросит её, или она вступит в новую связь, думал Алексей Александрович. – И я, согласившись на незаконный развод, буду виновником ее погибели (…) Боже мой! Боже мой! За что? – подумал Алексей Александрович, вспомнив подробности развода, при котором муж брал вину на себя, и тем же жестом, каким закрывался Вронский, закрыл от стыда лицо руками» (Толстой Л.Н. Анна Каренина. Собр. соч. в 22 т. Т. 8. М.: Художеств. литература. М., 1981).

Сомнения Каренина небезосновательны – процедура в любом случае предстояла довольно мерзкая, тем более с личным участием сторон. Да и самого признания одного из супругов в неверности, при отсутствии других достоверных доказательств, было совершенно недостаточно для положительного решения суда о расторжении брака. Конечно, существенной причиной для этого было рождение детей вне брака. В случае с Анной Аркадьевной рождение её дочери Ани в браке с Карениным, биологическим отцом которой являлся Алексей Вронский, было оформлено соответствующим образом: новорождённая – дочь А.А. Каренина. Это безусловное основание для расторжения брака благородный Алексей Александрович, что называется, «похоронил собственными руками».